Византийская астрология. Наука между православием и магией

«Разрушились чудеса и гадания христоборца (Χριστομάχου), ведь он оказался равным эллинам, хвастаясь их сочинениями, которые справедливо были осуждены голосами праведников.

Тайные, профанные и душевредные твои учения какой язык может поведать? Или пророчество твоего чревовещания, о лжеименный Иоанн, предтеча антихриста сатаны?

Не должно тебе было называться таким именем, о беззаконный, но скорее Пифагором, Кроносом, Аполлоном или кем-то другим из богов, чьей жизни ты ревностно подражал, наслаждаясь их развратом».

Опровержение Иоанна, содержащее только что рассмотренные нами фрагменты, должно относиться к тому же времени: его заголовок называет экс-патриарха «ересиархом и леканомантом»[218]. Он упоминается как леканомант и в «Житии Феодора Студита» авторства Михаила Студита (после 868 г.)[219] и в Synodicon Vetus (кон. IX в.)[220].

«Житие императрицы Феодоры» (после 867 г.) и «Хроника» Георгия Амартола (возможно, намного более ранняя) характеризуют Иоанна как «предводителя фракции, а точнее предводителя прорицателей и демонов, поистине нового Аполлония или Валаама, явившегося в наши времена леканоманта и ужасного толкователя всякого богомерзкого дела и колдовства»: именно от него несчастный Феофил научился грамоте и сам стал орудием дьявола[221]. В другом месте Георгий Амартол называет Иоанна «новым Яннием или Симоном [Магом], знаменитым своим гаданиям по чашам, колдовством и постыдными делами»[222]. Хронист имеет в виду в первую очередь влияние Иоанна на Феофила в концецерковной карьеры. Другие авторы напоминают о начале этой карьеры, когда он использовал предсказания, чтобы снискать расположение Льва V и склонить его к иконоборчеству. Согласно «Посланию трех патриархов и Иоанна Дамаскина к Феофилу», Иоанн, тогда скромный чтец низкого происхождения в монастыре Одигон, якобы сошелся с некоей женщиной-чревовещательницей, обладавшей пифоновым духом, чтобы она дала пророчество о восшествии на престол Льва и предсказала ему тридцатилетнее правление при условии, что он откажется от икон. Одновременно эта женщина посулила Иоанну большое будущее. Затем другие амбициозные юноши явились ко Льву, ставшему императором, чтобы ободрить его с помощью различных пророчеств[223], но Иоанн, «предтеча антихриста, … лжепророк Валаам» вместе со своим товарищем Антонием Кассиматой, митрополитом Силея, оставался влиятелен при этом государе: они были «новыми Яннисом и Ямврием, колдунами, магами и астрологами фараоновыми»[224]. Подводя итог под их пророческой деятельностью, которая, как оказалось, была ложной, Игнатий Диакон в своем «Житии патриарха Никифора» спрашивает Льва, убитого после пяти лет правления: «Куда делось колдовство, в котором ты проводил время или даже скончался, и, ища, как беременеть годами царствования, родил выкидыша краткосрочной жизни? Как же прорицающие чревом грамматики, предсказывавшие вам за плату царство и обещавшие вам долгое благополучие, не предвидели своими гаданиями удар меча по тебе?»[225]

Хроники X в. дают дополнительные свидетельства о деятельности Иоанна при Феофиле. По словам Продолжателя Феофана, император сделал его патриархом в награду за предсказания, которые тот давал ему посредством леканомантии и колдовства (διὰ λεκανομαντείας καὶ γοητείας)[226]. Наибольшее впечатление произвело следующее его колдовское деяние. Во время набега некоего «неверного и жестокого» народа под начальством трех вождей Иоанн предложил императору избавиться от захватчиков, обезглавив трехголовую статую на Ипподроме, три головы которой благодаря волшебству (κατὰ στοιχείωσιν) были связаны с тремя вражескими военачальниками. Преисполнившись энтузиазма, император разрешил ему приступить к выполнению этого плана. Посреди ночи трое крепких мужчин с большими железными молотами приготовились ударить по статуе. Одновременно с этим Иоанн, закутанный в мирское платье, якобы прошептал магические слова (τοὺς στοιχειωτικοὺς λόγους)[227], чтобы привязать могущество вражеских военачальников к статуе или, точнее, ниспровергнуть его, ибо оно уже находилось там благодаря силе чародеев (ἐκ τῆς τῶν στοιχειωσάντων δυνάμεως). После того как он приказал нанести удар, две головы упали от этого удара, а третья, по которой ударили слабее, оказалась не полностью оторвана от тела статуи. Судьба вражеских военачальников была аналогична судьбе голов статуи: они схватились между собой, двое были убиты, а третий спасся, но ослаб.