Византийская цивилизация

В стихах была описана святая София Павлом Силенциарием, а о зиме в Газе гекзаметром писал Иоанн из Газы. В эпоху Юстиниана стихи посвящались церкви Святых Апостолов в Константинополе (Константин Родосский, X в.), как и предметы искусства, иконы и многие другие вещи. Жанр исторической похвалы представлен Георгием Писидой (VII в.), который 12-сложным стихом описал походы императора Ираклия против персов. Феодосий Диакон в том же стихе воспел изгнание арабов с Крита Никифором Фокой в X в., а Константин Манасси — свое посольство в Сирию в 1160 г. В конце XII в. расцвел жанр любовного романа в стихах с бесконечными сценами любви и приключениями, — школьные упражнения, вдохновленные авторами I–III вв., поверхностные и скучные. Византийская дидактическая поэзия имела тот же источник и была, к несчастью, очень распространена среди неразборчивой публики. Зато византийцы были мастерами эпиграмм и иногда даже злоупотребляли этим: маленькими стихотворениями сопровождались подарки, их запечатлевали на памятниках и предметах искусства, в эпиграммах адресату льстили, высказывали пожелания, соболезнования или оскорбляли. Константин Кефала в IX в. был первым составителем сборника эпиграмм, второй принадлежит Максиму Плануду в начале XIV в.

Во II в. до н. э. в греческом языке произошли фонетические изменения — исчезла количественная характеристика слога, и это повлияло на стихосложение: появились ритм, рифма, строфа. Лучшими поэтическими произведениями в Византии были сочинения, вдохновленные христианством. Основными жанрами стали контакий и канон, оба имели форму литургии. В контакии слова и музыку писал один и тот же автор, первые сохранившиеся датируются VI в.: они насчитывали от 18 до 22 строф с рефреном. Лучшим представителем в этом жанре стал сириец Роман Сладкопевец: ему принадлежит тысяча поэм. Свежесть вдохновения и выдержанность метра делают его произведения уникальными для Византии. Начиная с VIII в., кажется, развивается новая форма литургической поэзии, она вышла из контакия, хотя канон еще присущ православной церкви. Канон состоял из 9 од, составленных из одинакового количества строф, с одинаковым размером. Андрей Критский в VII–VIII вв. считается основателем этой новой формы, которая принесла известность Иоанну Дамаскину и Косьме Иерусалимскому, епископу Майюма в VIII в., Феодору Студиту и сицилийцу Иосифу Гимнографу в IX в., потом Митрофану из Смирны, Иоанну Мавроподу, Иоанну Зонаре и многим другим.

В стороне от этих эрудированных прелатов и ораторов константинопольского двора в Передней Азии и на островах Эгейского моря развивался другой поэтический жанр на просторечном языке, без сомнения, находившийся под западным влиянием — франкским и особенно итальянским. Не признававшиеся писателями при дворе, эти произведения не были безупречными, можно сказать даже, что они переняли худшее от своих ученых «сестер»: риторический педантизм длинных описаний, характеристик главных героев, пространные ламентации. Большинство произведений анонимны и в течение веков подвергались постоянным переработкам. Многие из них не позднее XIV в. и созданы в «политических» стихах, то есть состоят из 15 слогов. Приписываемая Алексею Комнину(1119–1142 гг.) поэма, написанная на народном языке, «Спанеас», подражание «Зеркалу для принцев» — произведение, имевшее в дальнейшем большой успех; Михаил Глика, заключенный в тюрьму (1158–1159 гг.) Мануилом I, написал ему жалобную оду, составленную 15-сложным стихом.

Сатирические стихи — язвительные и живописные — в адрес императора и знатных людей Константинополя о нищенской жизни ученого писал Феодор Продром, смешивая лесть и бесстыдные признания в нищете. Однако лучшими произведениями в народной литературе стали истории про животных. Восхитительные своими описаниями, своими метафорами, они были направлены против культурного высокомерия правящего класса и лицемерия духовенства. «Рассказ о четвероногих», датированный 1365 г., повествует о том, как лев, король, желая поддержать общественное спокойствие, пригласил всех животных, чтобы те смогли высказать ему свои претензии. И каждый стал показывать достоинства и недостатки соседа, а сильные стали хватать слабых. В последовавшем жертвоприношении лев, леопард и другие хищные животные были убиты более слабыми, к большому удовольствию поэта. В «Птицелове» орел в королевстве птиц занимает место льва. В «Осле, волке и лисе» осел, который хитростью избавляется от волка и лиса, что привели его на взморье, чтобы убить, символизирует грубого крестьянина, который побеждает эрудицию и культурную претенциозность сильных мира сего, названных «философами». Редкий пример грубого богохульства представлен в «Литургии человека без бороды», удивительном произведении XIII–XIV вв., непристойной сатире против духовенства, написанной размером византийской литургии, в котором священник, высмеивая церковь, отдает евнуху руку своей дочери.