Византийское наследство

Такое делают только тогда, когда приняли твердое решение напасть на противника, и вот то, что Пруссия выбрана таковым, «старого Фрица» озаботило не на шутку.

Вторым обстоятельством послужила железная дорога, по которой здоровенные лошади легко и в любую погоду могли перевозить на специальных тележках вдвое большие грузы, и с гораздо большей скоростью, чем обычную повозку тянут по грунтовой дороге. А про раскисшую от грязи и говорить не приходится — тут все выгоды налицо.

Одна линия конки уже проложена между Петербургом и Москвой, а вторая дотянута до Вильно от «северной столицы», и до Кенигсберга осталось совсем немного. И самое неприятное — русские давно вели приготовления, отливали десятки тысяч рельс, накапливали необходимые запасы — а потом резко начали работы, как только был захвачен Константинополь и уничтожен турецкий флот…

— Есть только две возможности — написать еще раз императору Иосифу! Но что толку, если молодой осел не слушает даже свою мудрую мать! И не думаю, что он прислушается к моему голосу…

Король в отчаянии всплеснул руками и принялся размышлять вслух, расхаживая по кабинету.

— Или стоит написать другому императору, и с ним в альянсе «разделить» австрийские владения?! Нет, это опасно — я ничего не получу, а вскоре сам стану жертвой его коварства! Надо хорошо подумать…

Глава 6

Константинополь

Императрица Всероссийская и Византийская

Софья Федоровна

полночь 5 июля 1774 года

— В крепости караульную службу нес наряд Смоленского полка графа Римского-Корсакова, жена графа княжна Мария Семеновна гофмейстрина Двора. Адъютант полковника подпоручик Мирович организовал заговор с целью освобождения несчастного принца…

Слова Иоанна доносились как бы со стороны — Софья Федоровна сидела молча, по ее щекам текли слезы. Сейчас она винила себя, что оказалась равнодушной к страданиям мужа, что пережил весь этот кошмар. Да, она ничего не знала, от нее скрывали правду — но долг верной и любящей жены в том и заключался, чтобы помочь любимому супругу, ее дорогому Хайме, забыть весь этот ужас.

И сейчас, слушая долгое повествование, увлекательное намного больше, чем старинные рыцарские романы, она переживала за несчастного принца, что обрел свою любовь даже в мрачном подземелье. Именно так — инфанта была благодарна всем сердцем этой русской девочке, что поддержала Ивана Антоновича своей беззаветной любовью, и тем самым сохранила ее мужа, и всех их трех родившихся детей.

— Мария Васильевна вступила с ним в сговор — срок выступления перенесли на ранний срок — с полуночи на вечер. И это оказалось спасением. Императрица проведала о заговоре и приказала своему любовнику Григорию Орлову убить принца. Тот отправился с гвардейцами в Шлиссельбург!

Хосефа сжала руку Иоанна как только могла крепче — сейчас она была с ним в той мрачной крепости накануне освобождения. Женщина не замечала собственных слез и только горестно всхлипывала.

— Старик сержант пронес в «секретный каземат» пистоль и кинжал — с того дня они постоянно с принцем. Вот, посмотри…

Муж показал на столик — там лежал двуствольный пистолет и длинный кинжал в потертых ножнах. Теперь женщина посмотрела на оружие совсем иными глазами — оно перестало быть причудой супруга, которого охраняли многие сотни преданных и самоотверженных людей, а памятью тех дней, когда жизнь и смерть сплелись воедино.

— Иван Михайлович оглушил одного из моих надзирателей. И стал подниматься по лестнице, чтобы закрыть на засов дверь в башню. Но тут она раскрылась, и на пороге встал главный ненавистник принца, караульный капитан, которому заплатили семь тысяч рублей за убийство узника. И он застрелил дедушку Маши сразу.

— Мой бог!

Хосефа невольно вскрикнула, представив этот ужас. Ее муж оказался один на один с опытным убийцей. И в голове тревожной птицей забился лишь один вопрос — как он спасся?!

— Умирая, старик успел сделать три вещи — закрыть на засов дверь, и толкнуть капитана с лестницы. Тот покатился вниз кубарем по каменным ступеням, разбив о них в кровь себе лицо. Иван Михайлович, уже испуская дух, успел выкинуть из окна белый платок.

Увидев сигнал, Мирович повел солдат на штурм, а преданные мне караульные отворили ворота в стене и калитку в башне. Их было четверо — но они сражались как львы против полутора десятка врагов и дождались момента, пока команда ворвется в крепость. Солдаты пробили себе путь штыками и шпагами, истребив всю охрану, бросились к башне спасать принца, но дверь в нее была заперта изнутри.

Хосефа сидела потрясенная — она словно видела все воочию — стрельба, хрипы умирающего старика, отчаянную схватку в цитадели, когда враги сошлись врукопашную, яростно сражаясь — убивая и умирая. И несчастного принца, что остался внутри один на один с матерым убийцей, что застрелил насмерть старого солдата.

— Капитан вскочил на ноги, я не успел взять в руки пистолет. Он потянул из ножен шпагу, и я понял, что меня сейчас заколют…