Вижу цель

– Такая возможность существует, – подтвердила холодянка после короткой паузы. – Служба безопасности рассматривает все мыслимые варианты… Немыслимые, впрочем, мы тоже подвергаем анализу, но вы же понимаете, господа, такую схему – если это и в самом деле игра теней – в один день не вскроешь. Посмотрим, может быть, что-нибудь и всплывет, но явно не сегодня и даже не завтра. Но я обещаю, если и когда появятся новые подробности, я вам о них сразу же сообщу.

– Пожалуй, пойду, – добавила через мгновение. – Вам, верно, хочется побыть вдвоем… поговорить… Увидимся завтра утром!

И она скрылась за дверью. Без поспешности, но как-то очень уж быстро. Ей, видно, было страшно неловко продолжать разговор. Уж очень очевидный промах допустила служба безопасности, прошляпив покушение, едва не завершившееся гибелью дипломатических посланников.

«По факту, сели в лужу господа холодяне!» – признал Эрик и переключился на Анну.

– Привет! – сказал он, едва за специальным агентом закрылась дверь. Он хотел повернуть голову так, чтобы видеть собеседницу, но, к сожалению, это было пока невозможно. Каркасная повязка жестко ограничивала движения головой. Так что ему оставалось одно: смотреть в потолок и воображать, что видит перед собой ее лицо.

– Привет! – Судя по интонации, княгиня улыбнулась. – Ты как?

– Даже не знаю, что тебе сказать, – если бы мог, он пожал бы плечами, но фиксаторы удержали его и от этой глупости. – Тела совсем не чувствую, словно его и нет, но говорят, это временно.

– Вообще-то, экстравагантно получилось.

– Ты о том, что мы здесь лежим вместе?

– Ты ведь знаешь, что такое не практикуется?

– Можно подумать! – ухмыльнулся Эрик. – Я лежу и пялюсь в потолок, так что, увы, но полюбоваться твоими прелестями пока не могу.

– Зато я могу. – Эрик не понял, чего больше в голосе Анны, сарказма или сожаления.

– Там все так плохо?

– Могло быть хуже.

– Да, я в курсе, – согласился Эрик. – Спасибо!

– За что это? – «не поняла» Анна.

– Что не впала в истерику и спасла мне жизнь.

– Дурак ты, Эрик Минц! – фыркнула в ответ женщина. – Во-первых, это не ты меня, а я тебя должна благодарить. Это ты мне жизнь спас. И, между прочим, не в первый раз.

– Не говори глупостей! – остановил ее Эрик. Он совсем не для того спасал ей жизнь, чтобы потом выслушивать благодарности. Главное, что все с ней обошлось. И дело не в том, что сейчас они любовники. В прошлый раз ему такое и в голову прийти не могло, но он все равно бросился в бой. Просто в жизни есть ситуации, когда невозможно не вмешаться.

– Серьезно? – возмутилась вдруг Анна. – Ты, значит, мне спасибо сказать можешь, а я нет?

– Я не это… – начал было оправдываться Эрик, но Анна его быстро заткнула.

– Я не закончила! – Что ж, сейчас с ним говорила не младший лейтенант Анна Монк, а княгиня Эгерланд, которая, наверное, с рождения умела устанавливать дистанцию.

«Установила», – признал он не без доли восхищения. Сам он пока так не мог, хотя изменившиеся обстоятельства его жизни требовали обратного.

– Извини!

– Извинения приняты, – разом успокоилась женщина. – И вот еще что. Зарубите себе на носу, кавалер, я никогда не впадаю в истерику. Слышишь меня, Эрик? Ни-ко-гда!

– Слышу, – подтвердил он. – Верю. Знаком «Доблести» просто так никого не награждают.

И в самом деле, такими наградами не разбрасываются, а ее за дело при Парацельсе наградили именно знаком «Доблести».

– Что там было? – О том, что тогда случилось и за что ее наградили, Анна ему никогда не рассказывала. Не хотела, наверное, и Эрик не настаивал, предполагая, что на то у нее есть причины. Возможно, веские, а, может быть, и нет, но она в разговорах этой темы не касалась, ну и он не настаивал.

– Был бой.

– Лаконично, но не по существу, – возразил Эрик. Сейчас он, пожалуй, заработал право знать, и отказываться от этого права не собирался.

– Итак, – развил он свою мысль, – был бой. Это и ежу понятно. К слову, я вспомнил потом… Веришь или нет, но я видел, как крейсер «Жуайёз»[48] ведет бой. Так что я представляю, какая там тогда была мясорубка. А теперь рассказывай!

– Да не о чем, собственно…

– Не увиливай!

– Эрик, я всего лишь артиллерийский офицер и в системе Парацельса командовала орудийной башней. И даже не главного калибра…

– Не забывай, Анна, я там тоже был.

– Ладно, – вдруг согласилась женщина. – Хорошо, Эрик! Будь по-твоему! – Сейчас ее, похоже, проняло по-настоящему, даже тембр голоса изменился. – Ты там был. Шел в атаку, производил пуски… Но ведь и они по тебе стреляли, разве нет?

– Еще как стреляли, – подтвердил он, вспомнив по случаю тот бой и заполошную пальбу кораблей противника, атакованных его ракетоносцем.

– Страшно было?

– Страшно? – переспросил он. – Честно сказать, во время атаки возникают такие перегрузки, что о страхе просто забываешь. Не до того. К тому же при Парацельсе мне просто повезло: едва вошли в систему, сразу оказались под обстрелом, и понеслось. Не было времени бояться. А вот в системе Уилберга, когда лежали в дрейфе и ждали начала атаки на ордер Халифата, тогда – да. Мандраж такой пробил, что чуть понос не случился.

– Но не случился.

– Никак нет.