Вижу цель

На Иль-де-Франс на 57-й параллели даже снег никогда не выпадает, а на гораздо более холодной Эно на 56-й параллели построен Метрополис – столица империи Торбенов. Но Холод – это Холод: здесь много льда, студеных вод и безжизненных гористых пустынь, впрочем, кое-где жизнь все-таки брала свое. На обширных участках суши – островах и в центральных районах двух материков, – находящихся между северной и южной ледовыми зонами, было довольно зелено… Не везде, но кое-где… А в остальном столичная планета, какой она и должна быть: на поверхности, особенно в экваториальной области – большие промышленные города и сельскохозяйственные предприятия, занимающие десятки тысяч квадратных километров тверди, а в пространстве – огромные орбитальные верфи, множество сложных производств, расположенных на искусственных спутниках Холода, грозные космические крепости и огромное количество сателлитов самого разного размера и назначения. И все это не считая хорошо освоенных естественных спутников Холода числом три и промышленных мощностей, встроенных в огромную и невероятно сложную инфраструктуру, связывающую планеты системы Полариса[53], а также их естественные и искусственные спутники с планетой Холод.

2. Двадцать первое марта 2534 года, Холод

Все было сделано дипломатически безукоризненно и не без некой старомодной элегантности. Эрика и Анну аккуратно развели, предложив каждому из них осмысленную причину, чтобы расстаться на несколько дней. Никто, разумеется, не заблуждался по поводу этих ухищрений, но хозяева, кажется, к этому и не стремились. Они лишь создали условия и дали повод задуматься. Эрик решил, что, скорее всего, речь идет о его семейных делах. Анна с этим согласилась, и посланцы империи Торбенов не стали возражать. Княгиня Эгерланд улетела на экваториальный архипелаг, где ей предстояло ознакомиться с научными центрами Холода и его богатейшими художественными коллекциями, нелегально вывезенными с той стороны Пустоты во время 2-й колониальной войны, – а Эрик отправился в приполярный Хольмгард – столицу провинции Гардарика[54] на северном субарктическом материке.

Летели на атмосферном катере и, судя по всему, никуда не спешили. Но, скорее всего, хозяева просто давали Эрику возможность вполне насладиться красотами Сурового Севера. Так, к слову, Грит Мюстерс и назвала эту землю – Суровый Север, и оба слова с заглавной буквы.

– Суровый Север – это один из девяти главных регионов планеты, – объяснила она, когда, едва перевалив через горную цепь, протянувшуюся с запада на восток, они оказались над миром, состоящим, казалось, из одних лишь скал и ледяных полей. – Но мы направляемся сейчас на крайний северо-запад материка, в провинцию Гардарика. Ты знаешь, что означает это слово?

– Что-то знакомое, – задумался Эрик, где-то когда-то слышавший или видевший это название, хотя явно в другой транскрипции. – Что-то связанное со скандинавским эпосом?

– Не устаю поражаться твоей образованности, – покачала головой специальный агент. – И откуда ты все это знаешь?

– Я любознательный юноша и люблю читать. Так что там с Гардарикой?

– Так в древности на Старой Земле скандинавы называли Россию…

– То есть, – сообразил Эрик, – Гардарика – это вотчина Вильфов. Они же оба были из России, ведь так?

– Ирина Вилкова и Борис Фокин действительно были русскими, – подтвердила Грит Мюстерс, – и ты прав, Эрик, это их вотчина. Они ее и назвали Гардарикой, да и почти все остальные топонимы в этой местности придуманы ими или их людьми. У вас в империи такое владение назвали бы графством или княжеством, а у нас это просто «земля Вильфов». Ну, или зона ответственности семьи Вильф, если пользоваться официальным языком.

– То есть ты везешь меня знакомиться с родней? – спросил Эрик, рассматривая проносящиеся под катером скалистые сопки, гольцы[55], галечники и глетчеры[56], замерзшие озера, бурные потоки, пробивающие себе путь сквозь холодный камень и древний лед, и пятна темной зелени – леса, растущие в распадках и глубоких ущельях.

– Я везу тебя, Эрик, в Хольмгард, в резиденцию Бреды Вильф – матриарха клана и моей работодательницы.

– У вас здесь матриархат? – поинтересовался Эрик, которого заинтересовал титул главы рода.

– Нет, – усмехнулась в ответ холодянка, – у нас равенство полов, но на данный момент госпожа Бреда старшая в роду, потому и матриарх.

«Итак, меня везут к главе рода. Визит вежливости или нечто большее?»

Эрику стало любопытно, но вот нервничать это известие его не заставило. Он вырос сиротой, но в отличие от большинства других сирот, не испытывал никаких сантиментов относительно нежданно-негаданно объявившейся родни. Это было всего лишь фактом его биографии. Возможно, положительным, но не исключено так же, что, напротив, фактом отрицательным или, в лучшем случае, никаким, то есть нейтральным. Как бы то ни было, это не имело никакого отношения к эмоциям. Во всяком случае, пока.