Визионер

– Последний вопрос, Евгений Андреевич. В прошлый раз я показывал вам фото Владимира Язвицкого. Вот оно. – Митя пододвинул карточку. – Ваша память, которая сейчас в добром здравии, не прояснила факт знакомства с этим человеком?

– Нет. Мы не знакомы.

– Спасибо. А вы, Самокрасов, этого персонажа случайно не знаете?

– Видел его на выставке, в июне, – нахмурился студент. – Но лично не знаком.

– Хорошо. Теперь, Самокрасов, перейдём к вам. Расскажите, как вы познакомились с господином Франком и какого рода деятельность вас связывает.

Студент вздохнул, и Мите показалось, что и этот сейчас изложит совершенно иную версию событий. Но Самокрасов удивил. Почти слово в слово пересказал своё недавнее повествование. Назвал даты, картины и полученные суммы. Говорил ровно и спокойно, хотя невозмутимость давалась ему с трудом.

Рассказ занял гораздо больше времени, чем повествование модельера. Тот сидел молча, не показывая никаких эмоций. И правда, что ли, успокоительные препараты принял? Левко периодически закатывал глаза.

– У меня всё, – закончил Анисим.

– Согласно предыдущему протоколу расхождений нет. Капитан?

– Показания сходятся.

– Есть что возразить, Евгений Андреевич?

– Смешно комментировать бред больного воображения.

Самокрасов задвигал челюстями.

– Жюль, надо осторожнее выбирать выражения для протокола, – вмешался Левко. – Мой клиент хотел сказать, что у господина Самокрасова богатая фантазия, что неудивительно при его профессии. Вероятно, он слегка спутал творческие вымыслы с жизненной реальностью.

– Вы хотите сказать, Франк, что он всё выдумал?

– Почти. «Купчиху» он и вправду нарисовал, но остального не было и не могло быть.

– Вы не у одного доктора случайно наблюдаетесь? Прямо парад мечтателей сегодня.

– Дмитрий Александрович, надеюсь, вы помните о презумпции невиновности? – снова вклинился адвокат. – Самокрасов рассказывает какие-то небылицы без всяких на то оснований. Мы что, должны просто поверить ему на слово? Он ненадёжный свидетель, копировщик и тотошник.

– Это не мешало вам так же яростно защищать его несколько месяцев назад. Вы переобуваетесь на лету, Василий Иванович. Браво. Непревзойдённая акробатика.

– Пока нет доказательств, его заявления остаются домыслами. Есть свидетели? Расписки? Имя заказчика? Адреса? Нету? Стыдно должно быть, Самокрасов, наговаривать на известного и уважаемого человека. К счастью, принимая во внимание обсуждённый вначале инцидент, мы с месье не будем выдвигать обвинений. Говорите меньше, рисуйте больше, там ваша фантазия будет уместнее.

– Вы стоите друг друга, – усмехнулся Анисим и добавил шёпотом: – Два змея.

– Я проверю информацию, – вмешался до сих пор молчавший Суровейко.

Вопреки фамилии, выглядел он совсем не грозным. Мало кто подозревал, что за пухлыми щеками и добродушной улыбкой капитана скрывается беспощадный цербер. Вот и сейчас говорил Александр Ильич мягко и обходительно, но Митя знал, что этот, если взял след, уже не упустит.

– Для человека с богатой фантазией Самокрасов слишком складно врёт, – продолжал капитан. – Помнит даты, суммы. Мы уже несколько раз допрашивали его, и ни разу не поймали на нестыковках. Придётся навести справки. Так что будьте готовы к полной финансовой проверке.

– Если вам угодно. При наличии соответствующих ордеров, – ответил Левко. – К месье Франку больше нет вопросов? Мы хотели бы быстрее подписать бумаги и покинуть ваше гостеприимное заведение.

– Пожалуйста. – Митя пододвинул документы. – Хочу предупредить, Евгений Андреевич. Я тоже буду за вами внимательно следить. Расследование по Визионеру продолжается, а вы то и дело из него выпрыгиваете, как чёртик из коробочки. Я выясню почему. Найду прямые улики. Или такое количество косвенных, при которых вас никакой адвокат не спасёт.

– Угрожаете, Дмитрий Александрович?

– Уведомляю. Всего доброго.

Левко напоследок ещё раз окинул студента осуждающим взглядом и укоризненно покачал головой.

Анисим всё это время сидел молча, угрюмо наблюдая и сжимая кулаки. И когда модельер уже почти дошёл до двери, крикнул ему в спину с какой-то отчаянной решимостью:

– Франк! Третьяковка!

Жюль слегка вздрогнул, но не остановился и вышел, пропустив адвоката и аккуратно прикрыв за собой дверь.

– Что это было, Самокрасов? – спросил Митя.

– Ничего, – буркнул студент. – Личное.

– И что с вами делать?

– Оснований для дальнейшего задержания не вижу, – пожал плечами Суровейко. – Франк обвинения снял, а новых потерпевших не наблюдается. Фактов сбыта нет. Ваше признание, Анисим, конечно, было драматичным, но без доказательств пока бессмысленно. Подпишете бумагу о содействии, будете помогать расследованию о мошенничестве. Из поля зрения мы вас не упустим, не сомневайтесь. А пока свободны.

– Я хочу остаться.

– Что? – хором удивились Александр Ильич и Митя.

– Хочу остаться в арестантской. До второго сентября.

– Самокрасов, тут вам не гостиница! Зачем, чёрт возьми, вам ещё неделю там сидеть? Заняться нечем больше? Идите домой, не морочьте нам голову!