Вкус Парижа [Литрес]

– Один. Но там должно было быть много его знакомых. Он уверен, что кто-нибудь из них видел его. Об убийстве он узнал только после возвращения домой, когда месье Бартель дозвонился до него.

– Так. А что насчёт звонка в ресторан? Вы проверили, это в самом деле была секретарша Люпона?

– Нет, звонок был с номера мадемуазель Креспен.

– Минутку, только сейчас вспомнил…

Я пошёл в кабинет и вернулся с брелоками.

– Уже после вашего ухода я нашёл под операционным столом вот эти два ключа. Они выпали из смокинга Люпона.

– Да вы просто фокусник, вытаскиваете одну улику за другой, как зайцев из цилиндра! – восхитился Валюбер.

– Возможно, это признак разрыва между Люпоном и мадемуазель Креспен. Что если она оказалась не склонна простить непостоянство любовника?

– Маргарита Креспен вне подозрения, – сухо ответил инспектор. – Телефонистка подтвердила, что в половине двенадцатого своими ушами слышала разговор мадам Паризо с ней. Девушка запомнила беседу – не каждый день люди сообщают о покушении.

– Возможно, мадемуазель Креспен каким-то образом успела вернуться.

Инспектор покачал головой:

– Я такого способа не вижу. От набережной Турнель до её дома в Рамбуйе больше семидесяти километров. Даже по ровной и прямой дороге её Citroen C не может развить скорость больше шестидесяти километров в час.

– Может, у её автомобиля особо мощный мотор?

– Нет, наш механик взглянул на машину. Самый обычный двухлетний четырёхцилиндровый кабриолет мощностью в одиннадцать лошадиных сил.

– Она могла воспользоваться другой машиной.

– Даже шестицилиндровый автомобиль не смог бы домчаться так быстро.

Я не сдавался:

– А как насчёт аэроплана?

Инспектор хмыкнул:

– Вы и в самом деле боретесь за свою жену как лев. И перелёт Линдберга, кажется, оказал на вас чрезмерное впечатление. Мадемуазель Креспен живёт с матерью, и та подтвердила, что обе провели весь вечер вместе дома. Но, судя по диапазону ваших подозрений, доктор, Люпон и впрямь не успел сообщить вам имя убийцы. Или назвал имя, которое вас не устраивает.

– Единственный человек, в чьей невиновности я уверен, – это моя жена.

– Поделитесь со мной, на чём базируется ваша уверенность?

Туше́4, въедливый инспектор Валюбер! Если бы веру мужчины в любимую женщину принимали в суде в качестве достаточного доказательства, мне не пришлось бы искать истинного преступника.

Вслух я сказал:

– К сожалению, невиновность не всегда оставляет следы. Но вдова Люпона, его любовница, Бартель, Додиньи – любой из них гораздо более вероятный подозреваемый, чем моя жена! У каждого из них могли быть мотивы убить его, а Элен два дня назад даже не ведала о его существовании!

– Увы, доктор. Каждый из них был в другом месте, а месье Люпон погиб после того, как оскорбил вашу жену и побежал за ней.

Я привёл последний довод:

– Он с кем-то дрался. Согласитесь, что вряд ли он бил кулаком мою жену и она отодрала ему лацкан.

Инспектор поиграл карандашом:

– Почему «вряд ли»? Может, он ни с кем не дрался, а потащил мадам Воронин под мост, а она сопротивлялась?

Елена возмутилась:

– Меня никто никуда не тащил! Я даже не знала, что он выскочил за мной!

Я скрипнул зубами:

– Не так-то просто стащить по крутой тёмной лестнице без перил упирающуюся женщину. Оба непременно упали бы.

– Мадам, – полюбопытствовал инспектор, – медсестра Тома упоминала, что у вас повреждено колено?

Нет, я был уверен: если бы Люпон потащил Елену под мост, она бы мне об этом рассказала. Конечно, рассказала бы.

– Я была на высоких каблуках и споткнулась, когда бежала к госпиталю.

– От ресторана до госпиталя 850 метров. Вы бежали это расстояние целых двадцать минут?

Елена растерянно оглянулась на меня. Я ничем не мог ей помочь. Меня самого мучили эти лишние десять минут.

– В темноте я заблудилась, и мне пришлось возвращаться.

– Как вы могли заблудиться? Вы же шли по набережной, вдоль реки. Вы не заметили собор Нотр-Дам?

Она дрожащими пальцами заправила волосы за ухо:

– Было очень темно, и мне было страшно. Только на мосту Сен-Мишель я обнаружила, что пробежала мимо Малого моста, и мне пришлось вернуться обратно.

Валюбер выудил из портфеля документ, положил перед ней:

– Мадам Ворони́н, будьте добры, подпишитесь вот тут. Это обязательство не покидать Париж. И я вынужден забрать ваш паспорт. Как только убийца будет найден, вы получите его обратно.

Елена покорно придвинула к себе бумагу, я возмутился:

– С какой стати? У моей жены не было никакого мотива.

Валюбер снял очки, протёр глаза. Те оказались усталыми и бесцветными, под ними висели сизые мешки.

– Расследование будет продолжаться, это только начало, не волнуйтесь. Мы не знаем, что произошло после того, как месье Люпон выбежал за вашей женой. Мы только знаем, что мадам Ворони́н появилась в больнице спустя двадцать минут, и за это время кто-то ранил Люпона. Кстати, я попрошу вас обоих завтра зайти в полицейское управление на Кэ д'Орфевр5, спросите там меня. Вам придётся сдать отпечатки пальцев. Это тоже общая мера для всех подследственных.

– А я тоже подследственный? Я-то каким образом мог стрелять в месье Люпона? Я безотлучно находился в больнице.