Вкус Парижа [Литрес]

Слова «свидание» и «рандеву» меня задели. Казалось, мы никогда не перестанем причинять друг другу боль.

Только Дмитрий упорно ничего не замечал:

– Я, когда увидел, что она пешком пришла, сразу недоброе заподозрил. Не хотела, значит, чтобы её машина у входа стояла. Ничего хорошего это не сулило.

– Саша на свой парадный вид понадеялся. Но Марго на мужскую привлекательность не проведёшь. Стреляный воробей.

– Теперь уже и в буквальном смысле, – спокойно заметил Дерюжин.

– А клош её, между прочим, прошлого сезона был, и бант на нём красовался совершенно несуразный.

Я ничего не понимал в шляпках, но достаточно понимал в женщинах, чтобы не спорить:

– Перчатки и головной убор были частью её плана. Она хотела, чтобы все в ресторане запомнили этот клош. Дыра от пули должна была потом послужить доказательством того, что это ты покушалась на нее. Она тщательно продумала, как сделать так, чтобы в этом, а заодно и в моем убийстве, и в убийстве Люпона обвинили тебя. Один раз она уже застрелила человека безнаказанно и была уверена, что ей снова всё удастся. Принесла с собой две пули и позаботилась, чтобы ты появилась под мостом. Даже предрекла, что тебя будут судить за убийство и найдут твои отпечатки на пистолете. Я-то, конечно, ждал не тебя, а Дмитрия с ажанами…

– Это я виновата. После одиннадцати я не вытерпела и решила проверить, там ли вы ещё. Вошла в ресторан и сразу услышала из зала крики, шум и беготню. Я тут же нырнула в дамскую комнату и в щёлку видела, как мимо опрометью промчалась мадемуазель Креспен в своей дурацкой шляпке, а потом по лестнице поволокли какого-то отбивающегося типа в перекошенном пиджаке и выбившейся из штанов сорочке. Доволокли до дверей и вышвырнули на улицу.

Дерюжин захохотал, хотя ничего смешного в происшедшем не было.

Елена с удовольствием продолжала:

– Никто бы не узнал в нём того самого красавчика, который всего пару часов назад прибыл в ресторан танцующей походкой фата, ожидающего от вечера сокрушительных побед. Но я ещё долго не могла выйти, потому что в фойе швейцар провожал напуганных гостей. Когда наконец выскочила, вас с Марго уже и след простыл, а наш таксомотор стоял пустой. Я подумала, что вы, Дмитрий Петрович, за полицией побежали.

– Елена Васильевна, какая полиция! Ажанов звать было поздно. Не мог же я вас одну бросить! Я уже собрался в ресторан за вами, а тут вдруг появилась Агнеш… Марго. Встала у парапета и ждёт чего-то. Чего? Сашу, конечно. И через минуту, смотрю, его вышвырнули. Тут уж я никуда больше двинуться не решался, следил издали. А когда Саша за ней под мост спустился, мне это совсем не понравилось. Я побоялся оставить его наедине с ней.

Елена поддакнула:

– И правильно. Это же страшная женщина. Саша хоть и был весь расхристанный и изрядно побитый, а ведь всё равно побрёл за ней, как зачарованный.

– Саш, ты её не слушай. Елена Васильевна страх как за тебя боялась.

Дмитрий не упускал ни единой возможности похвалить мою супругу. Словно хромой кобылой торговал.

Я довольно резко перебил его:

– Не надо было тащить её с собой!

– Не надо было тебе за Марго под мост тащиться! – вспылила Елена. – Это не Дмитрий Петрович меня потащил, это я взяла его с собой.

– Истинная правда. Остановить Елену Васильевну я никак не мог. Она как прочитала записку, так твёрдо решила явиться к ресторану. Я едва уговорил её вместе отправиться. И наган взял. Но я тоже не ожидал, что ты полезешь с убийцей под мост.

– А что ещё я мог сделать? Полиции нет, тебя нет. Не мог же я отдать ей главную улику, раз она не оставила признания. Да и пистолет был незаряженным.

– А я вышла – никого нет. Вспомнила, что в записке она обещала тебе что-то доказать под мостом. Подошла к парапету, и точно – твой голос. Я… меня понесло к тебе.

– Елена… Я в тот момент без всякой пули едва от разрыва сердца не скончался.

Она посмотрела на меня так, как давно не смотрела. Я, оказывается, здорово соскучился по этому взгляду.

Она засмеялась и сказала:

– Кто-то должен был защитить тебя от чар этой прелестницы.

– Много бы ты защитила, если бы не Дмитрий. Ты поступила точно так, как Марго и надеялась. Она возликовала, когда тебя увидела.

– Зачем я ей была нужна? Она ведь не хотела в меня стрелять.

– Никто не смог бы в вас выстрелить, Елена Васильевна, – убеждённо заявил Дерюжин.

Я хмыкнул:

– Она не стреляла в тебя, потому что по её плану это ты должна была оказаться ревнивой женой, застрелившей собственного мужа. – Я умолчал, как старательно Марго изображала в ресторане мою любовницу, для полноты рассказа эти подробности были совершенно несущественны. – Поэтому она потребовала, чтобы ты отошла от меня. Первой пулей она прострелила шляпу. Якобы, ты целилась в нее, но промахнулась. А второй намеревалась покончить со мной. Естественно, в качестве убийцы ты должна была остаться невредимой.

– Но кто бы ей поверил?

– Ну что бы ты сделала, если бы она убила меня, а потом вдруг споткнулась, упала и выронила оружие? Убийца твоего мужа лежит, стонет и пытается дотянуться до браунинга. Как бы ты поступила?

– Не могу даже думать об этом.