Вкус шалфея

– Я думал о сказанном тобой, – ответил мужчина, – и мне кажется, что, если ты попробуешь мое блюдо, ты все поймешь.

– Я верю тебе, – сказала она, так оно и было, хотя она все еще немного колебалась, когда речь заходила о том, чтобы Жюльен готовил для нее. Ведь прошло не так много времени.

– Просто позволь приготовить тебе что-нибудь сегодня вечером, пожалуйста, Лу. Если не понравится вкус, тебе больше не придется пробовать мои блюда.

Девушка слегка улыбнулась, вспомнив клятву, которую дала себе, начав работать в «ДЭКС».

– Пожалуйста, малышка, – прошептал он, наклоняясь и целуя ее в шею.

По рукам Луми побежали мурашки.

Она вздохнула в притворном отчаянии.

– Ла-а-адно.

Он одарил ее ослепительной улыбкой, соскочил с дивана и кинулся на кухню. Порылся в холодильнике и нашел немного филе лосося, свежее пенне из «Фейрвэй» и немного нарезанного апельсина.

– Можно воспользоваться этим? – спросил он, поднимая маленький горшок с базиликом с окна кухни.

Луми кивнула и наблюдала, как он выкладывает все на столешницу и начинает резать.

– Что могу я сделать? – спросила она.

Жюльен показал, что обдумывает ее вопрос, и на его губах появилась дьявольская улыбка.

– Можешь переодеться во что-то поудобнее и подготовиться для меня, – сказал он.

Странное ощущение внизу живота подсказывало ей, что это неплохая идея.

Когда Луми приняла душ и переоделась в кружевную пижаму, на кухонном столе уже стоял весь готовый ужин.

– Свежий песто, – сказала Луми. – И посмотрите на это. Я собиралась пойти в кафе, потому что не могла найти, что поесть.

– Понимаешь теперь, зачем я тебе нужен? – спросил он, подмигнув.

На столе стояла бутылка пино-нуар. Луми не заметила, как Жюльен принес ее. Девушка вопросительно и изумленно взглянула на бутылку.

– У меня всегда есть резерв, – сказал мужчина, улыбаясь.

– В рукаве? – спросила Луми. Она знала, что в квартире у нее нет вина.

– В этот раз да, – ответил Жюльен, открывая бутылку и наливая им по бокальчику.

В пенне скрывались сочные кусочки лосося, одинаково покрытые свежим песто, взбитым Жюльеном. Луми заметила, как он внимательно сосредоточился на своей тарелке, когда она поднесла вилку ко рту. Здесь присутствовал настоящий кремовый вкус чеснока, резковатый базилик и сочные кусочки рыбы. Также можно было почувствовать взрыв яркого сладкого вкуса – ананас. И снова насыщенное, дымчатое послевкусие шалфея.

Луми застыла. Жюльен поднял голову, вскидывая бровь.

– Все отлично, – ответила Луми и услышала его громкий вздох облегчения. – Просто… мне нужно кое-что тебе сказать.

Жюльен взглядом попросил ее продолжить.

– Помнишь, что я тебе недавно говорила о еде и вкусах?

– Конечно.

– Каждый раз пробуя еду, приготовленную тобой, я ощущаю вкус шалфея. Неважно, что ты кладешь в блюдо. Такого раньше не было. И не могу понять почему, – вырвалось у Луми, и девушка одновременно ощутила облегчение, наконец избавившись от этой ноши.

В уголках его глаз появились печальные морщинки.

– Забавно, – сказал он. – В детстве у мамы был сад трав, и там она учила меня сажать растения. Я отвечал за шалфей и майоран. Иногда, когда она не видела, я брал листики шалфея и жевал их.

– Хм. Может, дело в этом.

– Возможно, понятия не имею. Но я больше не могу кое-что утаивать от тебя – я люблю тебя, – сказал он.

Дыхание застряло в горле, а сердце колотилось в груди. Не такой ответ она ожидала, но лишь это ей и нужно было услышать. Хотя, если быть честной с самой собой, Луми уже и так это знала.

– Я тоже тебя люблю, – сказал она.

Несколько месяцев назад она бы и представить не могла, что скажет такое мужчине. Особенно этому. Но это было правдой.

– Я люблю тебя, Луми, – прошептал он ей в волосы и взял за руку. Луми наклонилась, чтобы поцеловать его. Остатки ужина они съели на следующий день в качестве завтрака.

* * *

– Я кое-что принес тебе, – сказал Жюльен, опуская на столешницу Луми белую картонную коробку из-под выпечки. Майское солнце сияло, магнолии на противоположной стороне улицы на Колумбия-Филд были в полном цвету. Луми могла поклясться, что чувствовала их запах из квартиры.

– Ох, милый, не стоило, – пошутила она, но тем не менее поспешила открыть коробку. Луми ахнула, заглянув внутрь.

– Вау, Жюльен. Белый шоколад и икра… это ячменные кростини^[33]?

– Ага, – ответил он с широкой улыбкой.

Луми взяла один и откусила кусочек.

– Вкуснотища. Но делал их не ты.

Он улыбнулся.

– Ты права. Это Глория, – сказал он.

Луми уставилась на кростини, поворачивая его то туда, то сюда, глядя, как свет отражается от крошечных блестящих икринок. Она почувствовала, что Жюльен смотрит на нее.

– Я скучаю по работе рядом с тобой, Лу. Хотел бы я, чтобы ты передумала и вернулась на кухню. Знаешь, просто попробуй.

Она вздохнула.

– Жюльен, я не могу. Особенно сейчас. Я не могу работать с тобой, словно мы просто два повара-коллеги. И мне кажется неправильным… чтобы ты был моим боссом. Теперь все изменилось, и я не хочу притворяться.

Они услышали, как на 218-й улице громко засигналило такси. Жюльен медленно кивнул.

– Понимаю. Но не нужно притворяться, Лу. Все уже знают. Мы уже прошли этот этап.