Вкус жизни

– Сам. Наверное, не с бухты-барахты решил, прежде очень крепко подумал. Знал, что не ужиться в одной берлоге нескольким амбициозным волкам, что в противном случае ждут его «веселые» времена борьбы за первенство, в которой не стоит уповать ни на свой талант, ни на беспредельное терпение. Ведь если дело в конкуренции умов зайдет слишком далеко, то терпение не поможет, все равно выживут те, кто использует хитрые интриги и вероломство. А он не мог работать, не находясь в гармонии с самим собой. Лгать и притворяться не хотел, поэтому просто не общался с теми, перед кем надо было стелиться. Напоследок Антон еще раз удивил своей порядочностью и бескорыстием, помогая бывшим коллегам.

Его уход не остался незамеченным: он дал толчок к развитию самосознания. Появились первые ласточки, которые позволяли себе говорить в лицо руководству не совсем приятные вещи, не закрывали глаза на подлость во имя личного благополучия. Случаи по тем временам совершенно невозможные. Многим пришлось тогда задуматься, против кого дружить. То был сложный процесс возрождения…

Антон не стал копаться в черных глубинах подсознания претендентов на его место, организовавших травлю, не примкнул к оппозиции, предлагавшей «уходить огородами», чтобы «ударить с тыла», не ввязался в ссору. Он не хотел оспаривать свое первенство любыми способами, верил только своей интуиции и сверхтонкому чутью. Поэтому предпочел сваре неупоминание и объяснил свою пассивность тем, что борьба там шла не за науку – у них не было канонических различий и противостояний – за регалии, а у него другая точка отсчета. И тем на тот момент удовлетворил всех недругов. Все себя «нашли» и затихли. Не знаю, правда это или нет, но многие подозревали злой умысел его основного, высокопоставленного, конкурента. И я ловлю себя на той же мысли, поэтому-то и после всей этой истории так долго тревожила меня эта обидная неожиданность… И как ловко все состряпал! Выждал, когда Антон уедет в отпуск… Известный классический прием…

– «Провидческое» решение, – определила Лера.

– Я восприняла его уход как трагедию, как личную потерю, – намеренно сухо сказала Рита. – Антон шутил: «Наличие врагов и сопротивление конкурентов доказывает, что я на правильном пути и, используя новые приемы, двигаюсь в нужном направлении». Не переживал, знал, что нигде не пропадет и свое наверстает. Он не сник, а, напротив, бросил вызов обстоятельствам. Осмотрителен стал настолько, что с тех пор свои планы и замыслы вынашивал втайне, отслеживал ситуацию, чтобы завистники не застали врасплох. Сдержанность и скрытность во всех важных делах вошла в его плоть и кровь, и его осторожные шаги едва ли можно было предугадать. Никто не знал, что можно от него ожидать. Потому и выплыл. Он и сейчас настороже и готов в любое время встретить неожиданное лицом к лицу.

Хотя процесс был сопряжен с целым рядом традиционных для нашей страны трудностей, Антон все обдумал, все предусмотрел и создал новый институт – свое любимое детище. К тому же увел с собой лучших молодых специалистов. «Враг был посрамлен», хотя и после «водворения на престол» от него не сразу отстали. Некоторые завистники не переставали бухтеть, шуршать по углам, мол, не без опоры на чей-то авторитет заполучил институт. Это был апофеоз – прекрасная кульминация уже следующего года! Еще бы, перед подобным фактом бледнели все предыдущие мечты. Ты представляешь степень шока завистников!.. Нет, непрост был Антон.

Все поняли – для Антона нет неподъемных дел. Он сможет претворить в жизнь любую стоящую идею. Его действия уже не называли творческим авантюризмом. Институт стал этому главным неоспоримым доказательством. А он, оснащая лаборатории самым современным оборудованием, неустанно повторял запомнившиеся со студенчества слова любимого профессора о том, что «наука вся прикладная, только результаты одной теории сразу находят применение, а другой – через десятилетия, а то и столетия».

И многим пришлось под него подстраиваться. Но льстецов и подпевал он удалил от себя из чувства гадливости и отвращения. И мне советовал осторожно, но целенаправленно избавляться от нежелательных знакомств. Наотрез отказался от наушничества, которое процветало в годы, совпавшие с началом его самостоятельной работы. Поняв это, интриганы сами стремглав разбежались в поисках подходящих мест.

– А повезло ему, потому что его идеи на тот момент совпадали с духом и требованием времени. Собственно, он тогда даже перерос свое время, – добавила Жанна глубокомысленно. – Точнее, опередил.

– Тесно было Антону в старом НИИ. Ему все время надо было пробовать что-то новое, что априори привело бы к открытию. И он создал прорывную технологию в своей области исследования.

– Инстинкт созидателя приобрел в нем масштабы творческой страсти, – пошутила Инна. – Просто попал в струю, – добавила она, лишь бы поперечить. – Меня всегда удивляла в нем «поразительная адекватность желаний и возможностей, тождество усилий и результатов».

– Чем ты станешь жить, если нечему и некому будет противостоять и противоречить? – весело спросила Галя.