ВЛАДИМИР БУШИН Пляски на сковороде

Позвольте, любезный, о каких аргументах речь? В ок­тябре 1993 года не вы ли с помощью гораздо более мощ­ных взрывов и выстрелов разворачивали страну в нужную вам сторону? Да еще и похвалялись тем, как ловко «раз­давили гадину»? А после Октябрьской революции, напри­мер, и в партии, и в обществе шли споры, дискуссии: куда и как идти. И с самых высоких трибун противники выкла­дывали свои аргументы, доводы, предложения. Аргумен­ты противников линии партии были опровергнуты, разби­ты в ходе многолетней свободной дискуссии. А ныне? Раз­ве было всенародное обсуждение, дискуссия, плебисцит, референдум о будущем страны? Да, один референдум был: 76% высказались за сохранение Советского Союза. Но вы же плевали на сей всенародный аргумент, и, захватив те­левидение, почти все газеты, кинопроизводство, с воплем «У них не осталось других аргументов!», вы с помощью лжи и обмана («Больше социализма!») поволокли страну туда, где народ гибнет, а ваша банда процветает.

Да, террор — это ужасно. Погибли 11 человек, а рань­ше 230, а еще — 331... Ужасно. Но есть нечто гораздо ужас­нее — геноцид, когда гибнут тысячи, сотни тысяч, миллио­ны... 1915 год — истребление полутора миллионов армян; 1933—1945 — шесть миллионов евреев; и вот уже лет де­сять по миллиону в год планомерно, обдуманно истребля­ются советские люди. Посчитайте, сколько это. И вы, Ана­толий Чубайс, организатор этого геноцида, самое главное лицо этого геноцида. Вот почему вокруг вас, по выраже­нию Проханова, бушует океан народной ненависти. Вы ска­зали: «В меня стреляли для того, чтобы остановить то, что я и мои товарищи делаем последние пятнадцать лет». Да, именно для этого, а не потому, что вы родом из Бобруйска.

2007 г.

«Ваня Дылдин» из Совета Федерации

Сегодня речь пойдет об участнике антисоветского бес­нования в телезатее «Имя России». Персона всем извест­ная — Сергей Михайлович Миронов, председатель Совета Федерации. Совсем молод, кажется, еще не начал бриться, хотя пушок почему-то лезет уже совсем седой.

Пять высших образований: Ленинградский горный, Ленинградский технический, Академия государственной службы при президенте РФ (Академия!), юридический, да еще и философский факультеты Ленинградского государ­ственного университета. И все дипломы — с отличием! Даже непонятно, как все это могло уместиться в одной че­репной коробке средних размеров (170—120—80). Может быть, новое образование вытесняло предыдущие? Или они истребляли друг друга в борьбе за существование?

Но в данном случае мы со скорбью убедились, что че­ловек несколько перебрал и, похоже, в коробке кое-что перепуталось, ум зашел за разум. Например, кто-то из ора­торов сказал: «Мы должны жить в России, как в храме». Миронов тут же возликовал: «Да, да! Именно как в храме!

В храме! Это наше русское православное слово». Какая лю­бовь к трескотне!.. Но ведь храм-то не жилое помещение со спальней, умывальником и клозетом, он, сударь, совсем для другого. Совсем. Уж это мог бы понимать человек с пя­тью образованиями, если даже ни разу в жизни не бывал в церкви. А если так уж дорого русское слово, то чего ж мол­чишь, столько лет сидя в высоком кресле, когда и Москву, и твой родной Ленинград, да и всю страну испохабили вы­вески на чужом языке? А демонстративная телелюбовь к русскому слову недорого стоит, философ.

Другой пример. Считая, что есть у отцов и деток но­вой России пробел в поношении Ленина, он спешит гро­могласно заполнить его таким открытием: «Впервые конц­лагеря появились на нашей планете по указанию Ленина!» На всей-то планете!.. Сергей Михайлович, голубчик, ну как же это вы? Концлагеря существуют с тех пор, как появи­лись войны, восстания, мятежи, а с ними — пленные, мя­тежники, преступники, но просто лагеря называли по-дру­гому, слова «концлагерь» не было, оно появилось только в конце XIX века. Чем был загон, в котором оказались гла­диаторы разбитой Крассом повстанческой армии Спарта­ка? Самым настоящим концлагерем, в котором всех плен­ных казнили. Чем были еврейские гетто во многих горо­дах Западной Европы — в Риме (до 1848 г.), Мантуе, Праге, Франкфурте-на-Майне?.. Настоящими концлагерями. Куда отправил маршал Даву захваченного французами Пьера Безухова и других москвичей? В концлагерь, помещавший­ся в каретном сарае на Крымском Броде («Война и мир». Т. 4, гл. 9). Неужели непонятно! Не иначе как ум за разум...

Богатую пищу для размышлений об уме дает то, что СММ поведал в ходе обсуждения кандидатуры П. А. Сто­лыпина. Пытаясь возвысить и облагородить его образ, он установил множество фактов, когда его «жизнь пересека­лась с другими героями нашей обсуждаемой дюжины».