ВЛАДИМИР БУШИН Пляски на сковороде

С другой стороны, прав ли Горький, не в горячке ли борьбы заявил он, что отсутствие морали — необходимое условие политического вождя? Если прав, то как быть с тем обстоятельством, что ведь и сам Миронов, будучи третьим лицом в государственной иерархии, является не кем иным, как именно вождем, ну или хотя бы лидером? А Путин? А Медведев? Он и им шьет аморалку? Тут не все ясно.

Но ведь впоследствии Ленин и Горький поняли друг друга, нашли общий язык, возобновили общение и пере­писку. А в 1920 году, к 50-летию Владимира Ильича, Алек­сей Максимович написал упомянутый очерк. Там были и такие слова: «Он для меня один из тех праведников, полу­сказочных и неожиданных в русской истории людей воли и таланта, какими были Петр Великий, Михаил Ломоносов, Лев Толстой...»

Миронов же подал горьковское высказывание 1917 года так, словно это единственная, итоговая оценка. Как это называется, товарищ юрист, во всем мире и даже на Большой Дмитровке? Ведь если высказывание вырвать из обстоятельств времени и обстановки, то можно «доказать» любую глупость. Например, что Пушкин— антипатриот, поскольку в письме к жене однажды с горечью восклик­нул: «Черт догадал меня родиться в России!..» Да, такого типа невозможно было бы принять в партию «Справедли­вая Россия» или послать в Совет Федерации, где заседают одни прожженные патриоты.

Миронов цитирует Горького дальше: «...Рабочие, иду­щие за Лениным, должны понять, что с русским рабочим классом проделывается безжалостный опыт, который уничтожит лучшие силы рабочих...» Так что, уничтожил? А кто создал индустриальную мощь великой страны, кото­рая выстояла против мощи всей покоренной Гитлером Ев­ропы и сокрушила ее? Кто хотя бы построил самолет, ко­торый недавно слетал в Венесуэлу и обратно, — облада­тель пяти дипломов с отличием? Кто создал крупнейший в мире ракетный крейсер «Петр Великий» — двукратный ка­валер ордена Сергия Радонежского? Нет, лауреат, все это создали дети и внуки тех самых рабочих, которые пошли за Лениным.

Не кажется ли вам, кавалер, что вы перепутали эпо­хи? Тогда за двадцать лет была создана могучая держа­ва, а в результате двадцатилетнего зверского эксперимен­та, проделанного над страной вами и вашими братьями по разуму, народ вымирает, а экономика до сих пор далека от уровня двадцатилетней давности. Нынешнее бедствен­ное положение вы валите на мировой кризис, на Америку. Не зная ни страны, ни народа нашего, вы же лебезили пе­ред этой Америкой, доходя до вычесывания блох у собаки американского президента, двадцать лет волокли страну в «цивилизованное сообщество», где кризисы и бардаки, бо­лезни и нищета, проститутки и нищие — и вот вы все это получили, да еще ужасней, чем там. Ешьте...

Ваш Путин однажды сказал: «Откровенно говоря, Моск­ва была раньше серым, скучным городом». Ему было скучно без тридцати тысяч бомжей, без «Московского комсомоль­ца» с рекламой «сексуальных услуг», у него с души вороти­ло при виде очередей в Малый театр, в Третьяковку, кон­серваторию... Когда его вознесло в президенты, он поче­му-то первым делом нагрянул в мой родной Литературный институт. И там вдруг признался: «Культурки не хватает». Но с тех пор ведь столько времени минуло, можно было вдо­гонку за Мироновым пару институтов окончить. Увы, куль- турка остается на том же кагэбэшном уровне. А расплачи­ваться за такую «культурку» приходится народу.

Миронов привел «ужасную» телеграмму Ленина Моло- тову от 19 марта 1919 года в связи с конфликтом вокруг изъ­ятия церковных ценностей в соборе города Шуя Иванов­ской области, выставив на первый план жестокость теле­граммы и самой акции «грабежа», как он ее назвал, в ходе которой была расстреляна «часть» тех, кто протестовал.

Между тем в «Известиях ЦК КПСС», №4, 1989 г., отку­да оратор взял телеграмму, в комментариях к ней сказа­но, что произошло столкновение между милицией и полу­ротой солдат с толпой, что были предупредительные вы­стрелы, они не помогли, мало того, «из толпы раздались револьверные выстрелы». В результате были убиты четы­ре человека и легко ранены десять человек.

Лишь мельком упомянул Миронов, что изъятие-то происходило не просто так, а в силу вынужденной необ­ходимости — страшного голода: «В голодных местностях едят людей и на дорогах валяются сотни, если не тысячи, трупов». Эти слова телеграммы Миронов произнести по­стеснялся. А тут вся суть. Умолчал оратор и о том, что в те­леграмме Ленина говорится не о духовенстве вообще, а именно о черносотенном— этот эпитет встречается в те­леграмме более десяти раз.

Возникает вопрос: почему же церковь довела дело до принудительного изъятия ее ценностей? Разве не она, ча­долюбивая, обязана была, как обязана и сейчас, первой кинуться на помощь умиравшему от голода народу? Боль­шевики в столь чрезвычайном положении повторили то, что задолго до них в чрезвычайном же положении делал царь Петр, переливая на пушки колокола, тоже церковные святыни.