Владимир Климов

…Одна бригада была полностью сформирована из молодых парней, окончивших четыре курса РАИ, а с началом войны тут же направленных на завод. Верховодил там Николай Рева, обладавший не только необходимыми знаниями, но и какой-то особой смекалкой. Главный конструктор всякий раз находил минутку, чтобы забежать к ремонтникам, когда бригадам давали небольшую передышку – на выезде они работали с раннего утра и до наступления полной темноты, спали по два-три часа прямо на верстаках, подстелив рабочие спецовки. А к ремонтному поезду одна за другой подходили машины – подвозились подбитые самолеты. Климов расспрашивал ребят о наиболее частых повреждениях.

– Обычно погнуты вал редуктора, коленвал или пробит картер.

– И что же вы предпринимаете, как разбираетесь в поломках?

– Так ведь дело не хитрое: извлекаем двигатели, выявляем повреждения и устраняем их, – с какой-то даже легкостью отвечал Рева.

Когда же Владимир Яковлевич услышал, как ребята устраняли пробоины в картерах – только руками развел, настолько все это казалось невероятным:

– Знаете что, дорогие мои студенты, вы все непременно запоминайте, а лучше записывайте, систематизировать и обобщить сможете потом. Это же бесценный и необходимый на всех фронтах опыт. Пусть это будет ваш дипломный проект, а я буду вас консультировать, вот только немного разберемся с немцами.

И уже в эвакуации, заканчивая в Уфе переместившийся туда РАИ, Николай Рева с друзьями действительно подготовили и написали книгу по методике восстановления поврежденных моторов семейства «сотых» с учетом накопленного опыта. Научным руководителем был сам Климов. Книжку срочно напечатали большим тиражом – еще одна значительная помощь фронту.

А Николая главный конструктор выделял особо, и спустя два года он назначается бессменным представителем завода в действующих частях ВВС Западного, Ленинградского, Прибалтийских фронтов «по обеспечению боеготовности авиатехники» с рыбинскими, а потом и уфимскими моторами…

Рыбинск освоился с переходом на военное положение. Ночью город погружался во тьму – введена светомаскировка. В разных местах, а особенно около крупных предприятий, установили зенитные орудия и пулеметы. В городе формировалась 246-я стрелковая дивизия. Но заводчан на фронт не брали, их труд по созданию авиационных моторов был более необходим государству. Создали только батальон самообороны для охраны предприятия. Правда, бойцов этого батальона иногда привлекали для поиска диверсантов, которых время от времени немцы сбрасывали на парашютах. Фронт подходил все ближе, и все чаще в разговорах людей повторялось слово – эвакуация…

Сохранение и перемещение оборонной промышленности стало главной заботой тыла. На Урал, в Сибирь, Среднюю Азию двинулись тысячи железнодорожных составов. В них находились авиационные, танковые, артиллерийские, оружейные заводы. Их нужно было не только эвакуировать, но в то же время срочно подготовить на востоке базы, способные принять людей, оборудование и начать выпуск продукции для фронта.

Эвакуировать только один авиационный завод – значило демонтировать, перенести, погрузить около 5 тысяч единиц различного оборудования, от простого до самого сложного. Вместе с заводом эвакуировались и его работники с семьями – а это получалось население небольшого города. На колесах, в движении оказалась почти вся авиационная промышленность.

Ждать быстрой помощи было неоткуда. В конце сентября в Москве состоялись первые экспертные встречи трех великих держав – СССР, США и Великобритании – по вопросам помощи Советскому Союзу вооружением. Американскую миссию возглавлял на этих переговорах Авералл Гарриман – доверенное лицо президента Рузвельта. Миссией Великобритании руководил лорд Бивербрук – личный представитель премьер-министра Черчилля. Переговоры проходили в особняке Наркоминдела в весьма торжественной обстановке, главным переводчиком был Литвинов. Но, к сожалению, они оказались бесплодными.

Советскую сторону интересовало, что и как скоро могут дать нам союзники из вооружения. Они, в свою очередь, пытались выяснить, как долго мы сможем продержаться. Было ясно, если союзники и окажут помощь, то лишь в будущем, а пока нужно было рассчитывать только на собственные силы.

А положение на фронте все ухудшалось, немцы рвались к Москве. В середине октября, когда они подошли к столице на расстояние 100 километров, выходит распоряжение о переезде советского правительства в Куйбышев. Но Сталин остается в Москве. Первая попытка наступления немцев, предпринятая в конце октября, будет отбита. А седьмого ноября, по традиции, на Красной площади состоится праздничный парад. Пройдя перед трибунами мавзолея, мимо приветствовавшего солдат Сталина, полки будут тут же направляться на передовую, на защиту столицы.

Эвакуация

Приказ об эвакуации Рыбинского моторного завода поступил в ночь с 15 на 16 октября. Лаврентьев тут же собрал в своем кабинете совещание руководителей и заговорил о том, чего все с тревогой ждали и опасались: