Владимир Высоцкий как гений песенного ширпотреба, сгоревший в творчестве ради излишеств

«…и Гамлет, и поручик Брусенцов, и Дон Жуан, и начальник отдела уголовного розыска в популярном телесериале — все они в исполнении Высоцкого для меня одинаковы. Причем одинаковость эта — не от полноты актерского самоощущения (как, к примеру, у Жана Габена), а от внутренней пустоты, которая маскируется не совсем стандартной внешностью и какой-нибудь хорошо запоминающейся деталью. Такой деталью у Высоцкого был голос — мощный, низкий, красиво хриплый, его владелец пользовался им очень умело.»

Может быть, Высоцкий не видел необходимости в игрании разных ролей существенно по-разному, потому что считал (и ведь справедливо!), что народ хочет смотреть в первую очередь на него самого — такого, какой есть.

Людмила Абрамова, вторая супруга, о Высоцком образца 1961 года:

«У него ведь в Москве не было настоящей работы, ему даже предлагали место редактора в литчасти театра — настолько „высоко“ ценили его актерское мастерство!»

Она же о чуть поздних временах:

«Ему всегда было плохо. Работы не было. Друзья любили его, но с жалостью. Творческого человека талант изнутри раздирает. Безденежье, беспомощность, обломы на каждом шагу. В какие-то эпизоды его толкает Лева Кочерян, в какие-то — Вася Шукшин. Лева настоял, чтобы его взяли в „Стряпуху“. В результате Кеосаян был недоволен, и Володя был недоволен.»

Андрей Тарковский (из выступления в г. Калинине 31 октября 1981 года):

«Он, конечно, никакой не актер, потому что на этом поприще он не достиг высот, какие ему удались в другом жанре.»

Полагаю, Высоцкому давались роли, соответствовавшие его амплуа «мужика», который весь из себя такой маскулинистый, ухватистый, смекалистый, нахрапистый, юморной, уверенный в собственных силах, но не особо вредный. А шибко связываться с Высоцким, наверное, частью не хотели режиссёры — из-за его недисциплинированности, капризности и запоев, частью даже актёры — из-за того же самого, а вдобавок чтоб он их не заслонял своей неактёрской славой. Среди приблизительных современников Высоцкого имелась ОГРОМНАЯ КУЧА всяких замечательных актёров — и «фактурных», и интеллигентных, и даже с запоминающимися голосами, так что в чисто актёрском аспекте он рядом с ними действительно был мало кто. «Штаны» — так называют в театре акторов, которые не блестящи в игре, зато очень мужчинисты-щетинисты и хорошо смотрятся в качестве «крутых» персонажей или там, скажем, сердцеедов каких.

Мне говорят: если судить по воспоминаниям, в жизни Высоцкий был мягче и душевнее, чем в своих ролях. Это к тому, что он якобы не играл самого себя раз за разом. Не знаю, не знаю. Специфика личности проявляется ведь не всё время, а только в некоторых благоприятных для этого ситуациях. Роли, может быть, давали Высоцкому возможность концентрированной демонстрации того, что иначе оставалось у него сглаженным, размазанным по серым будням.

* * *

Тексты мощно воздействующих песен, будучи представленными в виде стихов, иногда огорчают своим убожеством. В целом про тексты Высоцкого этого не скажешь, но есть к чему придраться и у него. Далее — несколько примеров по памяти.

Из сумбурной песни-«беспокойства» Высоцкого:

Но парус, порвали парус!
Каюсь, каюсь, каюсь…

Кается в том, что позволил парус порвать? К пародии на этот текст:

Но жабры, порвали жабры —
Абра и кадабра!

* * *

Песня Высоцкого «На братских могилах»:

На братских могилах не ставят крестов,
И вдовы на них не рыдают…