владычество2

— Не пришел, потому что я не последователь Фарахана. Я читал, что пишет Министр Фарахан о теологии ислама. В ней говорится, что черные раньше жили на Луне, но потом некий ученый устроил взрыв, сбросивший черных на Землю, то самое первое колено Шабазза, я правильно всё понял? Затем Якуб, сумасшедший ученый с большой головой, произвел от черных белую расу, и белым дьяволам Аллах позволил править Землей шесть тысяч лет, которые истекли в 1914 г. Теперь министр Фарахан что-то вроде Великого Пубхи, так?

— Кто бы говорил о мифах! — сказал Харли. — А как же «Чернота — печать Каина»? А то, что потомки Хама попали под проклятие Ханаана, хотя большинство черных никоим образом не происходят от Ханаана. Рядом с христианскими мифами блекнут все остальные.

— Почему ты так упорно и намеренно избегаешь того факта, что именно мусульмане запустили миф о том, что чернота — печать Каина: это было им выгодно, чтобы обратить черных в рабство? Я показывал тебе статистику, что сегодня в Мавритании девяносто тысяч черных в рабстве у Муров, но разве ты или твои друзья-интеллектуалы, сражающиеся с апартеидом, выступают против рабства, когда это касается рабства у мусульман? А те десять тысяч черных христиан в рабстве у мусульман в Судане? Почему ты так избирателен в вопросах справедливости? Почему Фарахан не выступает против несправедливости мусульман, вместо того чтобы брататься с тиранами во дворцах, и брать деньги из их кровожадных рук?

— Министр Фарахан сделал для народа больше, чем Мартин Лютер Кинг мог мечтать.

— Это ведь тот же Фарахан, который проповедует о том, что белые — нелюди, что они дьяволы, а иудаизм — грязная религия? Что Мартин Лютер Кинг, христианский служитель, подумал бы обо всем этом? Ты считаешь, что я поведу своего сына слушать такие речи? Фарахан не просто расист — он безумный расист. Все эти его закрутки с нумерологией, с НЛО и всякой таинственностью? Что Наполеон отстрелил нос Сфинксу, чтобы уничтожить доказательство того, что черные создали Египетскую цивилизацию? Что СПИД создали белые, чтобы заразить им черных? Увольте меня. Я такое не стану слушать.

Харли встал и наклонился к Кларенсу, вся комната замерла в ожидании.

— А что говорить о твоей драгоценной христианской церк-

119

ви, если для того, чтобы привести миллион мужчин в Вашингтон, потребовался мусульманин? Министр Фарахан призывает мужчин принять ответственность за себя, своих жен и детей. Они поклялись не поднимать меч друг на друга. Он призвал черных быть ответственными за свое поведение. Я там был, брат, со своими сыновьями. Там был мир, позитивный настрой, и Фарахан был лишь частью программы, однако белые СМИ просто порвали все в клочки.

— У белых СМИ были связаны руки, — подытожил Кларенс,

— им надели детские рукавички. Если бы какой-то белый проповедовал расизм и истерию, как Фарахан, они бы его распяли.

— Почему-то ни одному христианскому лидеру никогда не удавалось собрать миллион черных вместе. Министр Фарахан возвращает патриархальный уклад черной Америке. Власть отцовства и ответственность — разве не об этой нужде ты говорил, брат? Так вот Фарахан заговорил об этом задолго до тебя. Я видел двоих черных мальчишек на платформе, они просили черных мужчин быть им отцами и дедами, любить и воспитывать их. Они пришли сказать, что черные мужчины не должны идентифицироваться с наркодилерами, что не все они бьют своих жен, стреляют из машин и воруют детей. Но белая Америка поставила им это клеймо и обрекла на презрение.

— Я не презираю их, я...

— Вместо того чтобы аплодировать черным, поднявшимся на защиту правды, они издеваются над нами. Мистер Фарахан

— пророк Божий.

— Министр Фарахан это тот же Дэвид Дюк, только темнокожий, — Кларенс увидел, как боль полыхнула в глазах Харли. Его не волновал гнев брата, но трогала его боль. Кларенс чувствовал опустошенность. Но не из-за того, что нападал на религию, которую считал ложной, а потому, что защищал религию, которую уже больше не считал истинной.

— Скажи мне только одну вещь, папа, — сказал Харли, отворачиваясь от Кларенса, — после всего, что ты рассказал о Миссисипи и черных, преданных суду Линча, после всех страданий, когда белые полицейские чуть не забили тебя до смерти, какое имеет значение, что там жили христиане, исповедующие библейскую веру? Скажи мне теперь, хоть один христианский лидер, хоть один, когда-нибудь встал и сказал, обращаясь к черным гражданам и церквям: «Простите нас, мы сотворили вам зло. Больше мы не потерпим в своей среде унижений, линчеваний,

120

угнетения черных! Мы изгоним из церкви ку-клукс-клаиовцев и будем отстаивать справедливость для людей всех цветов». Ты слышал такое от белого лидера церкви, папа? Пусть вся семья услышит сейчас твой ответ.

Двадцать семь членов семьи сидели, затаив дыхание, в переполненной гостиной, глядя на своего патриарха. Обадиа молча сидел, опустив глаза, полные слез. Наконец, он поднял взгляд и заговорил.