Владычица морей

Чиновники Е, записывающие со слов своего губернатора, не являются секретарями, как чиновники Элгина. Они любят свое начальство, каждое его слово ценят на вес мексиканского серебра. Может быть, они перепутали что-нибудь? По сведениям, поступающим из Гонконга, от свидетелей разговоров в мастерской художника и у парикмахеров, сообщается, что посол королевы очень спокоен, но его невозможно остановить.

Е в своем ответе советует послу королевы не отправлять своих солдат на Хонан, потому что жить там в плохих домах им будет неудобно; имеются купеческие склады и лачуги бедноты, а хороших бараков, в которых можно сытно пообедать и выспаться, не имеется. Кроме того, упомянуто, что население там очень свирепо, и приведены исторические примеры, когда, как это подразумевается, качества эти выражались жестокостями. Это о прошлом. Казалось бы, не опасно для Элгина. Никакого требования не предъявлено, нет официального настояния не занимать Хонан. Было бы невежливо просить о том, чем пока не угрожают и о чем не советуются. Посол в своем письме не сообщает, что займет Хонан. Он только объясняет, что занятый Хонан будет удерживаться до капитуляции Пекина. Поэтому в ответе Е нет требования не брать Хонан. Но, по сути дела, составлено очень грозное возражение. Поймет каждый умный человек; совершится резня, и всех варваров уничтожит не власть, а сам народ. Это и есть ответное требование. «И тут же китайская улыбка», — скажет Элгин. Это может его взбесить? Нет, это смягчает. Элгин сам знал, какое место больное и как его задеть, когда сочинял письмо и при этом сам же его писал, и секретари сидели и писали, может быть даже при нем, хотя посол как лицо доверия, что подтверждается на его полномочиях большой государственной печатью от имени королевы, хочет жить с Китаем в мире.

Вопреки обычаю, Е, досыта накормленный шпионскими сведениями из Гонконга, сам уже, втайне от окружающих, давно стал европейцем и перенял многие варварские, но удобные и приятные привычки. Поэтому он сел за стол, выгнал всех чиновников, сам взял кисть и тушь и занялся правкой документа. Все выверил, кое-что дописал, что-то и вычеркнул, что-то пояснее затуманил, чтобы не дразнить собак. Бумага шла к западным людям, к варварам, и тут шутить нельзя. Все незыблемое достоинство Китая оберегается. Е сам знает, что вокруг него, как и вокруг Небесного Владыки в Пекине, много глупых людей, что все их понятия отжили, все надо давно менять. Е прекрасно все знал, он изучал, интересовался тем, что делается на свете. Он же приставлен для этого. Но если он объявит о перемене своих убеждений и о приверженности новым, идущим из Гонконга в Китай, понятиям, то ему свои же срубят голову, как политически отсталому и коварному предателю… Лучше гибнуть от врага, чем от своих. Китаец в мандаринском ранге по натуре верный человек, как фазаний петух. Свою горячую приверженность новизне и европеизму Е, в пределах допустимого, выразил, приступив в Кантоне к постройке здания западного типа для местного провинциального правительства. И подтвердил это, пошел еще дальше по пути обновления Китая, назначив проверенного шпиона начальником строительства, который является символом новой жизни.

Е толст, неподвижен, он будет соблюдать китайскую важность и неподвижность имперской величественности до самого последнего момента. Но когда посол, как он обещает, начнет восстанавливать варварскую справедливость, это значит, что Сеймур примется лупить из пушек по ямыню, и последняя бомба, которая пощадит Е, но докажет, что дальнейшее терпение не приносит плодов, губернатор, как рыжий «фулоо», начнет драпать, пустившись во всю прыть так, что его никто не догонит; поступит без предрассудков, чисто по-европейски, как они умеют, кидаясь на своих длинных ногах на врага, как рыси, и быстро, как волки, исчезают, когда опасность очевидна и другой надежды спастись нет. Конечно, такие же правила существуют и в китайской стратегии. В одной из книг по военному обучению командующих содержится 20 правил ведения войны. В том числе есть рекомендация для полководца поспешно спасаться бегством, если положение оказывается безвыходным.

Е доказал свое бесстрашие. За свою жизнь он перерубил много голов преступникам и тайпинам, ради порядка и неприкосновенности священного сундука императора Поднебесной. Он будет поступать по обстоятельствам.

Изучив, а также исправив текст своего письма к послу королевы, вызвал чиновников, как будто они варварские секретари, сделал указание, велел все переписать, и документ с необычайной быстротой был доставлен на эскадру к Сеймуру, старому знакомцу Е и его чиновников по тем дракам, которые не раз с ним происходили. При этом было убито и ранено множество людей, сгорели дома, но сам Е, как и Сеймур, оставался невредим, и оба улыбались как после горячей игры, при этом побежденных не было, а каждый чувствовал себя победителем.