Владычица морей

Элгин ежедневно съезжал со своего парохода на берег и часами занимался в ямыне, как мэр китайского города. Теперь он также как губернатор двух Гуаней. Но на ночь он отправляется в свою надежную плавучую резиденцию.

Сопротивления войскам, стоящим в городе, нет. Торговля замирает. Если город опустеет, то коммерсанты потеряют миллионные доходы. Товары не имеют сбыта. Китайцы уверяют, что больше никто не курит опиума: некому. Никому не нужен привоз английских товаров и нет доставки китайских. Запасы на складах иссякают.

Китайские торговцы прибегают в ямынь, умоляют, просят прислать солдат. Закрытый магазин взломан, идет грабеж. Теперь уже грабят не «синие жакеты» и не солдаты, а сами китайцы. Команда посылается на разгон преступников. Убийц и злодеев солдаты стреляют на месте. Купцы благодарят, платят за спасение, дают серебро; не все берут и не все отказываются. Но это война внутри Кантона с невидимыми армиями преступников все разрастается и начинает походить на повальное бедствие.

Элгин поначалу, как мэр или полномочный мандарин из Пекина, осматривал храмы, школы, общественные места и торговые ряды, намеревался посетить тюрьмы. Но быстро все пустеет. В городе повальные болезни, люди умирают на улицах, бродят тысячи голодных детей, они доверчиво бросаются к каждому европейцу, умоляют дать им еды.

Даже к матросам, ворвавшимся в Кантон с боем и насилиями, и взрослые, и дети осмеливаются подходить. Вокруг красного мундира собирается толпа. А наш солдат при этом бывает что срывает шляпу с уличного торговца барахлом, берет его за косу и обучает вежливости, объясняя, что надо снимать шляпу и кланяться при виде европейца.

— Снимай шляпу! — подкрепляет он свой урок тумаком под ребро.

«Вот как мы развиваем интересы в наших покоренных народах», — подумал Элгин, наблюдавший сегодня такую сцену. Он не выдержал:

— Вы! Джек! У них нет обычаев снимать шляпу. Кто же из вас дикарь?

С каждым днем Элгин все более убеждался, что ему тут невозможно со всем справиться. Он получил образование европейского экономиста и теперь убеждался, как глупа эта наука в сопоставлении с экономической практикой. В этом городе, до вступления в него войск союзников, существовал закон и соблюдался порядок. Теперь Элгин, со своим войском, флотом, с военной полицией, с запасами и снаряжением, почувствовал себя бессильным пловцом среди бескрайнего моря. Накормить всех невозможно. Каждый завоеватель должен помнить, завоевывая народы, что их надо накормить, иначе они вымрут и некого будет учить производить богатство и некого эксплуатировать, согласно законам политической экономии; исчезнет смысл войны ради интересов цивилизации. А в отношении Китая эта истина особенно верна. Можно посоветовать никому с ним не связываться. Конечно, можно идти дальше, за Кантон, брать город за городом, и этим ставить себя в свою империю во все более зависимое от Китая положение. В Кантоне забушевал тайфун китайского протеста, и Элгин, с грустью глядя в глаза «синих жакетов» и солдат, всем, кому он отдал приказ стрелять по этому городу и брать его боем, хотел бы разрешить то, что разрешить никогда и никому не удавалось. Цель достигнута. Е взят в плен. Стены Кантона взорваны. Превосходство англичан на суше доказано. Посланы новые требования в Пекин допустить западных послов в столицу, открыть реки Китая для плавания европейских судов. Настояния открыть страну для торговли и для въезда иностранцев подтверждены. Все, что мы желали, исполнено. Но затруднения только еще начинаются. Неужели наша армия и флот будут разгромлены еще ужасней, чем мы разгромили Кантон?

В ямыне происходили встречи и беседы с французским послом бароном Гро, с адмиралами и генералом.

Офицер с переводчиком и конвоем послан был за бывшим гражданским губернатором Кантона, а другой за маньчжурским генералом. Не оставалось ничего другого, как обратиться за помощью к китайцам и вернуть им всю власть в городе. Мы сильны, но не надо оказываться в смешном положении. Не зная обычаев, порядков, хода здешней заведенной жизни, мы сделали все, что в наших силах, даже вывезли все из сокровищницы, но дальше дело не пойдет.

К подъезду ямыня опрятные богатыри-носильщики поднесли красивые паланкины. Прибыл сам Хоква со свитой из китайских джентльменов, магнатов кантонской торговли. Они в безопасности жили в своих богатых домах под надежной охраной. Элгин вышел встретить и почтительно пригласил гостей в кабинет своего ямыня, в котором заменена мебель и поставлены очень удобные американские кожаные кресла и диваны с кожаными подушками, как у Рида.

Цветущий Хоква, свежий и благожелательный, ласково улыбаясь, почтительно осведомился о здоровье и благополучии ее величества королевы, о здоровье посла и его близких. Эта учтивость не была притворна.