Владыки «Железного Дракона»

– Пока с его рассказом о том, что произошло с ним и кораблем, придется обождать, – ответил Готрамм, затем направил взгляд на черный зев трюма: – А что с остальной командой?

– Мы соберем все кости и подготовим их к отправке в Барак-Урбаз, – ответил Брокрин. – Это меньшее, что мы можем для них сделать.

– Лично я предпочту находиться подальше от Барак-Урбаза, когда они получат подобный груз, – поделился Скагги, чем заслужил недобрый взгляд капитана.

– Еще бы. За такие дела много не выручишь. Но я уверен, что они захотят оказать своим сородичам последние почести.

Логистикатор поднял с пола ошейник упыря и потряс его перед глазами Брокрина:

– Они захотят отомстить, и как бы в гневе им не вздумалось обвинить во всем нас. Мало будет просто вернуть пару обглоданных костей.

В этот момент с «Железного дракона» спустили ремни, и каперы Готрамма привязали к ним бесчувственного члена команды «Бурекола».

– Если он оклемается, я сумею представить все в лучшем для нас свете. А окажись он важной птицей, то можно будет подумать о награде, которая окупит всю экспедицию.

Готрамма разозлил подход логистикатора.

– Мы не стервятники, ищущие, на чьем бы горе разжиться.

– Нам жизненно необходимо разжиться хотя бы за счет чего-то. Ты, наверное, забыл про Джангаса: мы взяли человека на борт. Под свою ответственность. И теперь, когда он мертв, нам придется выплатить Керо вергельд. Вдобавок он сын вождя, а значит, племя может потребовать возместить ущерб сталью в размере, десятикратном весу убитого кочевника.

– Мы заплатим, – угрюмо кивнул Готрамм.

– Еще бы! – отозвался Скагги. – По кодексу мы несем ответственность не только за человека, но и за продолжение торговли с чуйтсеками. Если мы настроим племя против дуардинов, всем до последнего харадронцам в нашем флоте придется возместить прибыль с будущих торговых сделок, которые по нашей вине не состоятся. – Логистикатор мрачно посмотрел на Готрамма. – А теперь задай себе такой вопрос: как мы будем все это возмещать, если до сих пор наша экспедиция даже не окупила расходы на еду, топливо и боеприпасы!

Готрамм забормотал что-то себе в бороду, силясь найти довод, который перевесит неумолимую правдивость слов Скагги. Да, им придется расплатиться за смерть Джангаса, но в сложившейся ситуации нельзя было с уверенностью сказать, смогут ли они.

– Что-нибудь придумаем, – вмешался Брокрин, – харадронцы всегда выполняют обязательства. Только глупец будет ждать и смотреть, как долг обрастает процентами.

Тут Брокрина похлопал по плечу Турик, лейтенант Готрамма, отвлекая от разговора.

– Можно поднимать, – сообщил рыжебородый арканавт, указывая на перевязь.

Выжившего дуардина обвили ремнями, скрепленными пряжками, как гуся для праздника Возвышения. О том, что он выскользнет из пут во время переноски на броненосец, казалось, можно было не беспокоиться. Готрамм поднял руку, готовясь подать сигнал команде «Железного дракона» тащить вверх, но в последний момент передумал. Он вспомнил Брокрина, его лицо, когда тот говорил об ответственности за Джангаса, словно это было для капитана что-то личное. Если капитан демонстрировал такое чувство долга по отношению к человеку, то уж собрату Готрамм должен был оказать не меньшее, а то и большее уважение.

Готрамм подошел к связанному дуардину и тщательно проверил, надежны ли крепления, не изношены ли ремни. Затем он подергал веревку, убедился в ее прочности и вновь поднял руку, чтобы отдать приказ.

Ослабевшие пальцы схватили его за ногу, и еле слышные слова чудом докарабкались до его ушей. Ошеломленный, он посмотрел вниз: спасенному дуардину удалось пробить крошечную брешь в пелене беспамятства. Неистовый страх читался в его широко открытых глазах. Готрамм не удивился бы, если бы дуардин верил, что все еще находится под обломками, а вокруг снуют голодные стаи плотоядных упырей, но из его слов каперу стало ясно, что дуардин осознает свое спасение.

– Не увозите меня без сундука, – тихо прохрипел он с мольбой в глазах. Пальцы стиснули ногу Готрамма еще сильнее. – Мой сундук. В трюме. Сундук.

Капер успокаивающе положил руку ему на грудь и сказал:

– Я добуду твой сундук. Тебе же пока нужно отдохнуть.

Но тот продолжал волноваться. Хватка его стала еще более крепкой, в голосе зазвучало отчаяние:

– Мой сундук. Не оставляйте здесь мой сундук!

От усилий дуардин зашелся сухим, раздирающим горло кашлем, который сотряс все его тело. Окончательно обессилев, он обмяк в объятиях обвязок. Турик помог Готрамму аккуратно разжать его пальцы. После этого команда «Железного дракона» подняла единственного выжившего над обломками погибшего броненосца.

– Мы должны благодарить богов за то, что он жив, – произнес Брокрин, глядя, как его поднимали все выше и выше.

– Про какой такой сундук он бредил? – недоумевал Скагги.

– Видимо, про тот, который потерял где-то в трюме, – пожал плечами Готрамм, – так он, во всяком случае, сказал. Наверное, внутри хранится что-то для него важное.