Власть и совесть. Политики, люди и народы в лабиринтах смутного времени

Третий вопрос. Государство и государственность формируются веками, и в этом заключается историческая мудрость. Революции, как правило, разрушают государство и растворяют в сознании людей величие идеи и практики государственности. Мы же идеи революционных преобразований и революционной критики направили прежде всего на государство. Удары, которые наносились, может быть, во многом, и весьма оправданные, попадали прямо в голову государству. И никто до сих пор не сказал: делайте с системами внутри что хотите, но государство не разрушайте. Должна же быть какая-то грань. Разные идеологические системы и даже политические режимы могут быть разрушены, но нельзя было разрушать само государство. Тем более в конце XX века. Разрушив его, реформаторы снизили донельзя, а фактически уничтожили рейтинг идеи государственности в сознании людей. Получилось, что для многих сегодня государство и КГБ – это одно и то же. Такой стереотип формировали и объективно и субъективно. Государство превратилось в антипод демократии, тогда как настоящая демократия – это прежде всего сильное государство, стоящее на страже человеческих прав и свобод. Именно изменив его функции, думается мне, надо было укреплять государство. Уж коль мы пошли на реформы, так и нужно было реформировать государство в этом направлении, не допуская ослабления его авторитета. Особенно в России.

Этот момент крайне важен. Ведь именно в России всегда не только политическое, но и духовно-нравственное значение имела идея государственности, державности. Благодаря этому Россия, даже находясь между Востоком и Западом, сумела стать великой державой. Два года тому назад мне приходилось говорить молодым «революционерам» из парламента, что Россия не должна себе позволять вести себя так, как ведут, к примеру,

Эстония, Литва и Грузия. В том числе и по отношению к Союзу. У России другая миссия, более тяжелая и ответственная, но исторически значимая. «Орел мух не клюет», – говорят в народе, и потому нельзя было России копировать поведение мелких государств.

Стереотипы разрушения союзной государственности автоматически переносились на Российскую Федерацию. Радикалы вместе с литовскими, латвийскими и прочими депутатами утверждали в течение двух лет в союзном парламенте, что СССР – это империя и ее крах неизбежен. В пример приводили даже Римскую империю, хотя ее гибель – совершенно другое историческое явление. Может быть, многое в этих рассуждениях действительно было правдой и насильно кого-то держать в составе СССР было не надо. Речь не об этом. Дело в том, что подобная логика рассуждения была недопустимой роскошью для депутатов от Российской Федерации и для российских депутатов. Союзный центр хоть и поздно, но пошел на Союзный договор, а некоторые из моих коллег – российских депутатов – до сих пор продолжают бороться против Федеративного договора, который стал исторически важным моментом собирания Отечества.

Нет, не прав был госсоветник Президента Татарстана, когда говорил, что Договор был составлен «наверху». Над ним ведь работали многие, в том числе и его земляки, начиная от нынешнего Президента М. Ш. Шаймиева, который даже был руководителем одной из рабочих групп Совета Федерации РСФСР, и кончая нынешним Председателем Верховного Совета Татарстана Ф. М. Мухамедшиным, который вместе со своими экспертами участвовал в разработке Федеративного договора. Не прав и О. Румянцев, утверждавший, что мы готовили Договор об образовании Российской Федерации. Мы этим не занимались. Посмотрите тексты моих выступлений на первом и третьем Съездах народных депутатов, где однозначно говорится, что мы не должны копировать Союзный договор, ибо развиваем Федерацию на основе исторической российской государственности. И соответственно берем на себя договорное оформление лишь одного вопроса – распределение полномочий.

После подписания Федеративного договора мы начали мирным путем строительство федеративного государства, не «разбивая» его на 30 или 50 государств, как нам предлагали некоторые советники. У нас лишь по атрибутике было федеративное государство, а по содержанию оно функционировало в режиме государства унитарного. И теперь нужна долгая и кропотливая работа прежде всего федеральных органов власти совместно с органами власти республик, краев, областей и автономий Российской Федерации, чтобы мы пришли к правовому, федеративному государству.

Чем в большей степени мы достигнем децентрализации, тем в большей степени нам удастся на демократических основах наладить процесс интеграции в государстве. Неужели это трудно понять? На создание такого механизма Россия, как крупное государство, вынуждена была бы идти, даже если бы она являлась многонациональной.