Власть и страсть

— Мать умерла несколько лет назад. Документы вроде в порядке. Но я поручил покопать хорошенько. Мы будем пристально следить за ним.

— Это необходимо, — заявил Роджер. — Связи между Германией и Оттоманской империей растут. Турецкий султан дал немцам концессию на строительство железной дороги до Багдада. Они сотрудничают по другим направлениям тоже. Порта хочет догнать Европу в плане индустриального развития.

— Дирижабль, скорее всего, принадлежит немцам, — предположил Аршамбо. — Сомневаюсь, что турки могли подобное построить.

— С другой стороны, если рассуждать рационально, я не вижу никакого смысла в этой демонстрации силы. Зачем немцам нужно было раскрывать секрет такого превосходства? — сказал Роджер.

— С рациональной точки зрения, вы, конечно, правы, но мы все знаем, что кайзер Вильгельм далеко не рационально мыслящий человек, а подвержен сиюминутным эмоциям. Что касается Эмиля Рума, то пока я ему дам действовать свободно. Это выявит его другие связи, — ответил Аршамбо.

— Извините, но как бы не получилась такая же промашка, какая вышла с Лемером.

— Мне надо выяснить, кто в жандармерии у Лемера сообщник, — сказал сухо Аршамбо.

На этом их беседа завершилась.

Лондон

Реймонд сидел и перелистывал материал, присланный ему из Королевского Общества Естественных Наук о развитии парового двигателя и воздухоплавательных судов.

Первое воздушное средство передвижения на пару сконструировал английский инженер Уильям Сэмюэл Хенсон со своим другом Джоном Стрингфеллоу еще в середине девятнадцатого века. Средство было запатентовано как «Воздушный паровой экипаж», или сокращенно «Ариэль». Однако громоздкая модель весом полторы тонны и размахом крыльев в 48 метров пролетела всего двадцать метров.

Далее за дело взялись французские инженеры, и к концу века инженер Клеман Адер сконструировал паровую летательную машину, похожую на летучую мышь. Названная «Эол», она пролетела 50 метров в 1890 году. Адер сконструировал еще несколько модификаций, но они не смогли стать полноценными самолетами.

Все изменилось после полета аэроплана братьев Райт в 1903 году и аппаратов бразильского конструктора Санта-Дюмона, который самостоятельно поднялся в воздух в 1906 году.

Одновременно уже более полвека в небе летали аэростаты и дирижабли. Хоть первенство в этом деле принадлежало французам, в начале века немцы вырвались вперед благодаря конструкциям графа Цеппелина. Дирижабли стояли на службе военных, однако они были неповоротливы и медленны. То, что появилось в небе над Нантом, судя по описаниям свидетелей, сильно отличалось в маневренности от того, что было известно. Очевидно, немцы ушли далеко вперед и смогли это сделать, сохранив секретность.

Что касается проекта, спонсируемого Дугласом Рикетом, то инженер Кристофер Ллойд предлагал совершенно новые двигатели, которые могли бы резко усилить именно маневренность аппарата. Но теперь исчезли чертежи и сам инженер. Дирижабль, находящийся в ангаре, был недостроенным, и британские инженеры пытались понять задумку американского инженера.

Реймонд написал записку начальству о необходимости координации работы Министерств — иностранных дел, внутренних дел, военного министерства и министерства по делам колоний по вопросу о положении дел в Германии по строительству воздухоплавательных средств военного назначения.

Реймонд ссылался на необходимость всестороннего подхода для борьбы с растущей мощью германского рейха. Эти предложения приходились как нельзя кстати в связи с принятием мер по усилению британского флота. Несколько лет назад первый адмирал флота Джон Фишер, известный как «Джеки Фишер», направил записку Артуру Бальфуру с предложением по реформам морских сил империи. Ему удалось убедить правительство консерваторов, а позже и либералов, списать около 150 единиц морских средств и начать строительство новых образцов лодок с современными видами вооружений.

Что касается идеи по дискредитации кайзера и его окружения, то отец Реймонда Артур настаивал, что этот «проект» они должны провести своими силами. В случае успеха Артур Барроуз хотел использовать этот проект для своего продвижения на пост председателя Консервативной партии. Несмотря на это, Реймонд все же решил провести определенную «разведку» со своим начальством, а именно, с заместителем министра Уинстоном Черчиллем, с которым находился в дружеских отношениях.

— Хорошо выглядишь, — бросил Реймонд заместителю министра.

— Я только недавно вернулся из Биаррица. Прекрасное место!

— Я слышал, что там хорошая солевая водолечебница.

— Но мне рано пока думать о лечебницах! Я вот предпочитаю из жидкостей…

Черчилль указал на бутылку скотча и предложил выпить Реймонду, на что тот ответил согласием.

— Надо отметить, что, в отличие от других мест Франции, в Биаррице говорят на английском. Там зачастую отдыхают наши. Женщины любят тамошние дома моды. Что касается меня, то я отдыхал у хорошего приятеля Мориса де Фореста. Знаком?

— Лично не знаком, но я слышал о нем.

— Гм… все сейчас говорят про события в Нанте. Про всякие воздухоплавательные средства…

— Да…