Власть над миром. История идеи

Поскольку до этого Трумэн не придавал особого значения данной теме, его речь стала приятным сюрпризом как для специалистов по технологиям из Госдепартамента, не привыкших к подобному вниманию, так и для американских сторонников международных институтов. Расценивая глобальную бедность как угрозу американскому образу жизни, Трумэн обещал, что США будут сотрудничать со специализированными агентствами ООН там, «где это возможно». Утверждая, что поддержка националистических движений в колониальном мире расширит влияние ООН, он представлял свою стратегию как американскую альтернативу империализму: «Старому империализму – эксплуатации ради выгоды иностранного государства – нет места в наших планах. Мы говорим о программе развития, базирующейся на концепции демократического Справедливого курса. Все страны, включая нашу собственную, получат множество преимуществ от конструктивной программы наилучшего использования мировых человеческих и природных ресурсов»[327].

Речам, посвященным технической помощи, редко выпадал столь громкий успех. Игнорируя тот факт, что Трумэн запрашивал у Конгресса – весьма осторожного в вопросах предоставления финансовой помощи после глобальных затрат в Европе – всего лишь 45 миллионов долларов (а получил в результате чуть больше половины этой суммы), советские комментаторы усмотрели здесь попытку «формирования всемирной американской империи» с целью «захватить колонии и развивающиеся страны на всей планете»[328]. Но хотя суммы, которые Вашингтон собирался потратить, были сильно переоценены, Москва верно поняла, что Трумэн совершал настоящий переворот в том, что касалось определения национальных интересов США. Безопасность страны теперь зиждилась не столько на стабилизации положения в Европе, сколько на предотвращении вставшей перед развитыми странами угрозы, которую представлял быстрый рост населения в бедных регионах. Соединенные Штаты брали на себя общемировую роль, выходящую далеко за рамки привычных стратегических представлений, вообще за рамки любых концепций о глобальном влиянии, когдалибо выдвигавшихся Британией или любой европейской державой. Она предполагала расформирование европейских империй и их замещение командами научных экспертов, банкиров и технических советников. Встревоженные перспективой поглощения «ориентальной цивилизацией», США собирались этому помешать, но не путем расовой войны, которую предсказывал Гитлер, а, скорее, переделав колониальный мир по западному образцу[329].

Сотрудников администрации Трумэна давно беспокоило отсутствие систематической политики в отношении Азии. В начале 1949 г. ход гражданской войны в Китае принял невыгодный для американцев оборот, перспективы японской экономики также были туманны. Европейская программа восстановления продемонстрировала возможности регионального планирования, но одновременно лишила США возможности и дальше пассивно стоять в стороне, наблюдая за тем, как «Восток разваливается на части»[330]. Тем не менее между ситуацией в Европе и реализацией любой «региональной программы восстановления в Азии» имелась значительная разница, так как последняя предполагала не просто восстановление ранее существовавших институтов, а помощь сельскохозяйственному обществу в индустриализации, осуществляемой практически с нуля. Для этого требовалось долговременное сотрудничество, а также масштабные технологические и индустриальные инвестиции. Встревоженные тем, что американская внешняя политика воспринимается слишком негативно из-за ее сосредоточенности на вооруженной борьбе с коммунизмом, ведущие политики предложили Трумэну заняться реализацией «серьезной программы технического обучения… а также экономической помощи» в сотрудничестве с международными агентствами, в частности с ООН и неправительственными организациями[331].

Президент говорил о помощи как о возможности сделать международными достижения Нового курса. Вспоминая о Власти долины Теннесси, он утверждал, что американцы «прославились… своими техническими знаниями». Даже небольшой части американских ноу-хау, по его словам, хватило бы, чтобы превратить «реки и долины в неразвитых странах по всему миру» в экономические динамо-машины. Журналист Артур Шлезингер писал, что Власть долины Теннесси являлась орудием, которое при правильном применении могло одержать верх над любыми социальными преобразованиями, проводимыми коммунистами в Азии[332].