Власть. Новый социальный анализ

Власть над мнением, как и все остальные формы власти, стремится к слиянию и концентрации, что логически приводит к монополии государства. Но даже если не учитывать войну, было бы поспешностью предполагать, что государственная монополия на пропаганду может сделать правительство неуязвимым. В долгосрочной перспективе те, кто обладают властью, скорее всего станут слишком равнодушны к интересам обычного человека, что и показали папы во времена Лютера. Рано или поздно какой-нибудь новый Лютер бросит вызов авторитету государства и, подобно своему предшественнику, добьется столь быстрого успеха, что задавить его окажется невозможным. Так случится потому именно, что правители верят в невозможность такого развития событий. Но невозможно предвидеть, окажется ли такая перемена к лучшему.

Воздействие организации и унификации пропаганды, как и других сфер жизни, состоит в отсрочивании революции, которая, однако, случись она на самом деле, станет еще более жестокой. Когда дозволена лишь одна официальная доктрина, люди не практикуются в мышлении и оценке альтернатив; и только высокая волна яростного бунта может сбросить с трона ортодоксию; чтобы оппозиция стала достаточно искренней и жестокой, что только и позволит ей добиться успеха, ей покажется нужным отрицать и то, что было в правительственной догме истинным. Единственная вещь, которая не будет подвергнута отрицанию, – это важность безотлагательного утверждения хоть какой-то ортодоксии, поскольку она будет сочтена необходимой для победы. Следовательно, с рационалистической точки зрения вероятность революции в тоталитарном государстве не всегда является причиной для радости. Стоит предпочесть постепенный рост чувства безопасности, который ведет к сокращению пыла и к большей праздности, которая является величайшей из всех добродетелей правителя тоталитарного государства, не считая лишь той, что заключалась бы в его небытии.

10 Вероисповедания как источники власти

Сила сообщества зависит не только от его численности, экономических ресурсов и его технических способностей, но также и от его верований. Фанатичная вера, разделяемая всеми членами сообщества, часто значительно увеличивает его силу; но иногда она ее уменьшает. Сегодня фанатичные вероисповедания в намного большей моде, чем в XIX веке, и вопрос их влияния на власть имеет большое практическое значение. Один из аргументов против демократии состоит в том, что нация объединенных друг с другом фанатиков имеет больше шансов на военный успех, нежели нация, состоящая в значительной степени из здравомыслящих людей. Рассмотрим этот аргумент в свете истории.

Для начала следует заметить, что случаи, когда фанатизм привел к успеху, естественно, известны лучше противоположных случаев, когда он вел к провалу, поскольку последние не пользуются равной популярностью. Поэтому поспешное изучение может привести к заблуждениям; но если мы осознаем этот возможный источник ошибки, ее несложно избежать.

Классический пример власти, основанной на фанатизме, – это развитие ислама. Мухаммед ничего не прибавил ни к знаниям, ни материальным ресурсам арабов, однако за несколько лет, прошедших после его смерти, они создали большую империю, разгромив самых сильных из своих соседей. Несомненно, религия, основанная пророком, стала главнейшей составляющей успеха его нации. К концу своей жизни он объявил войну Византийской империи. «Мусульмане упали духом: они стали отговариваться, ссылаясь на недостаток денег, лошадей и провианта, на приближавшееся время жатвы и на невыносимую летнюю жару. „В аду гораздо жарче“, – сказал с негодованием пророк. Он не захотел силой заставлять их идти на службу, но по возвращении домой наказал главных виновников отлучением от церкви на пятьдесят дней»[27]. Фанатизм объединил арабскую нацию при жизни Мухаммеда и в течение нескольких лет после его смерти, он дал ей уверенность в сражениях, поощряя отвагу раем, обещанным тем, кто пал в бою с неверными.

Но хотя фанатизм подкреплял первые попытки арабов, своей долгой историей побед они обязаны другим причинам. Византийская и Персидская империи были ослаблены долгими и не слишком успешными войнами; римские армии были всегда слабыми и плохо сражались с конницей. Арабские всадники были невероятно подвижны, к тому же они были приучены к тяготам, которые соседям, привыкшим к роскоши, казались невыносимыми. Все эти обстоятельства играли существенную роль в первых успехах мусульман.