Властелин Хаоса

Это была чистая правда, хотя сказать надо было нечто иное. Но Эгвейн скорее вырвала бы себе язык, чем попросила Берелейн об одолжении.

– Мне доводилось иметь дело с Айз Седай, Эгвейн Седай, – сухо отозвалась Первенствующая.

Эгвейн с трудом сдержала глубокий вздох. Нельзя позволить этой женщине догадаться, как ей нелегко.

– Элайда любит Ранда так же, как лиса цыпленка, а эти Айз Седай присланы ею. Если они прознают, что здесь, в городе, есть сестра, поддерживающая его, она может просто исчезнуть. – Глядя на непроницаемое лицо Берелейн, Эгвейн не могла заставить себя сказать больше.

Выдержав паузу, Первенствующая улыбнулась:

– Эгвейн Седай, я сделаю для Ранда все, что смогу. – В ее голосе и улыбке промелькнул намек на…

– Девочка, – строго произнесла Сорилея, и на щеках Берелейн неожиданно выступили красные пятна.

– Я буду очень признательна, если вы не расскажете Руарку, – не глядя на Эгвейн, делано равнодушным тоном произнесла Берелейн. Точнее сказать, она не смотрела ни на кого, но прежде всего старалась избегать взгляда Эгвейн.

– Мы не скажем, – быстро встряла Эмис, оставив Сорилею с открытым ртом. – Не скажем. – Повторение, в котором слышались и настойчивость, и просьба, предназначалось для Сорилеи, и та в конце концов нехотя кивнула.

Перед тем как выскользнуть из палатки, Берелейн – совершенно отчетливо! – облегченно вздохнула.

– У девочки есть характер, – рассмеялась Сорилея, как только Первенствующая ушла. Вновь усевшись на подушки, Хранительница похлопала ладонью рядом с собой, приглашая сесть и Эгвейн. – Нужно подыскать для нее подходящего мужа, ей под стать. Если такие мужчины есть в мокрых землях.

Вытерев руки и лицо влажным полотенцем, которое подала Родера, Эгвейн задумалась о том, достаточно ли было сказано, чтобы она могла спросить о Берелейн, не уронив чести. Приняв чайную чашку из зеленого фарфора Морского народа, она заняла свое место в кружке Хранительниц Мудрости. Если одна из них отзовется на слова Сорилеи, этого, пожалуй, будет достаточно. Но вместо этого Эмис спросила:

– Ты уверена, что эти Айз Седай желают зла Кар’а’карну?

Эгвейн покраснела. Как она может думать о всяких глупостях и слухах, когда полным-полно важных дел?

– Да, – не задумываясь, ответила она, а потом, уже не столь торопливо, добавила: – Во всяком случае… я не могу утверждать, что они сознательно намереваются причинить ему вред. – В письме Элайды говорилось, о «почете и уважении, какие ему подобают». А что, по мнению бывшей Красной сестры, подобает мужчине, способному направлять Силу? – Но в одном я уверена: они хотят заставить его делать то, что сочтут нужным. Заставить служить себе. Они ему не друзья. – А друзья ли ему Айз Седай из Салидара? О Свет, как же ей нужно поговорить с Найнив и Илэйн. – И им нет дела до того, что он – Кар’а’карн.

Сорилея что-то буркнула.

– Так ты думаешь, ему следует их остерегаться? – спросила Бэйр, и Эгвейн кивнула.

– Да. И мне. Если они узнают, что я здесь… – Эгвейн попыталась скрыть набежавшую дрожь, отхлебнув мятного чаю. Они приложат все силы, чтобы отвезти Эгвейн обратно в Башню – то ли в качестве рычага для воздействия на Ранда, то ли как безнадзорную принятую. – Они ни за что не оставят меня на свободе. Элайда не допустит, чтобы Ранд слушал кого-нибудь, кроме нее.

Эмис и Бэйр озабоченно переглянулись.

– В таком случае ответ ясен, – не допускающим возражений тоном заявила Сорилея. – Ты останешься здесь. У наших палаток тебя никто не найдет. Хранительницы, как ты знаешь, вообще стараются избегать Айз Седай. Поживешь у нас еще несколько лет, и мы сделаем из тебя настоящую Хранительницу Мудрости.

Эгвейн едва чашку не уронила.

– Вы мне льстите, – осторожно промолвила девушка. – Так или иначе, когда-нибудь я должна буду уйти.

Судя по всему, Сорилею она не убедила. С Эмис и Бэйр Эгвейн как-то ладить научилась, но Сорилея…

– Думаю, это случится не скоро, – улыбнулась Бэйр. – Тебе еще многому надо научиться.

– И она рвется как можно скорее вернуться к учебе, – добавила Эмис.

Эгвейн изо всех сил попыталась не покраснеть, и Эмис нахмурилась.

– Как-то странно ты сегодня выглядишь. Уж не переутомилась ли утром? Мне казалось, ты уже поправилась…

– Я поправилась, – поспешно заверила ее Эгвейн. – Голова у меня давно не болит. Просто здесь пыльно, а толчея в городе куда хуже, чем я ожидала. Кроме того, я переволновалась. И плохо позавтракала.

Сорилея подозвала Родеру:

– Принеси-ка медовых лепешек, если остались, сыру и фруктов. Любых, какие найдешь. – Ткнув Эгвейн в бок, она с усмешкой добавила: – У женщины должно быть тело.

И это говорит Сорилея! У самой-то небось только кожа да кости, словно ее провялили на солнце.