Властелин огня

— Несколько дней придется подождать, — сказал директор. — Всего несколько дней, чтобы успеть оформить все эти бумажки, не больше. Если, конечно, все будет в порядке.

— А что может быть не в порядке? — поинтересовался Ковач.

— Что-то… — Пауза, а потом директор будто взорвался: — Да ты, что ли, возьмешься мою семью защищать?

— Может, и я, — сказал Ковач.

— Как же! — фыркнул директор.

— Доверьтесь мне, — сказал Ковач. — И ничего не бойтесь. Кто-то угрожает вам и вашей семье?

— Допустим. — Похоже, директор начинал жалеть, что его «прорвало».

— Те трое, что сейчас у вас побывали?

— Допустим, — повторил директор.

— Чего они хотят? Нашу зарплату?

— Можно сказать, что так. Они хотят… — я услышал нервные, неровные шаги туда-сюда и понял, что директор стал расхаживать по закутку. Его голос то приближался ко мне, то немного отдалялся. — Не знаю, зачем я тебе все это рассказываю. Глупость какая-то. Чем ты можешь помочь? Что ты можешь понять? А я… — Шаги затихли, и я понял, что директор остановился прямо перед Ковачем. — Кто его знает, может, мне и верится, что, раз ты появился, будто по взмаху волшебной палочки, и выручил комбинат в самый авральный момент, то и мне сумеешь как-то помочь. Но ты не представляешь себе, какие они и какая за ними сила… Они могут все. Вернее, все могут те, кто управляет ими из Москвы. Только вчера мы вы плавили сталь, выплавили, когда никто не верил, что у нас это получится. И я известил министерство, что все в порядке, можно дать приказ, чтобы разморозили деньги, которые под этот госзаказ лежали для нас на депозите. Через неделю всем пошла бы зарплата, и за этот месяц рассчитались бы, за прошлые закрыли бы почти все долги… А уже сегодня им все это стало известно, и они ко мне заявились. Ты слышал когда нибудь о Варравине?

— Heт — ответил Ковач. — Кто он такой?

— Из тех, кого сейчас называют «олигархами» — один из самых богатых людей страны. Он много чего под себя подгреб. И нефтяные вышки, и рыболовецкие траулеры, и… Да устанешь перечислять. И он давно положил глаз на наш комбинат. Это он скупил по дешевке наши долги, в том числе и мнимые, которые сам же нам и придумал, подтасовав документы, и стал добиваться, чтобы нас признали банкротами. Такие комбинаты, как наш, во всем мире поискать. А если бы комбинат признали банкротом и продали с аукциона, Варравин уж позаботился бы о том, чтобы купить его за копейки. Все к тому и шло. Нашей последней надеждой была вот эта сталь для военной промышленности. И благодаря тебе мы эту сталь дали. Теперь попробуй нас объявить банкротами! Варравин, наверное, локти себе кусал, узнав об этом. Поэтому он сразу же прислал ко мне свою шпану с «деловым» предложением. Подписать соглашение с фирмой-посредником, что все деньги, которые нам сейчас причитаются, получит она — и проследит, мол, чтобы деньги эти были доставлены нам в полном объеме и без задержек, под ее ответственность.

— Ну и пусть проследит, — сказал Ковач. — Чем плохо?

— Ничего ты не понимаешь! Эта фирма-однодневка принадлежит Варравину — и она исчезнет, естественно, вместе с деньгами, и тогда предприятию уж точно кранты, а я могу еще и под суд попасть, ведь это моя подпись будет на распоряжении отдать деньги, колоссальные деньги, неизвестно кому, каким-то мошенникам!

— Значит, не надо соглашаться с их деловым предложением, вот и все, — сказал Ковач.

— А если я не соглашусь — они почти впрямую сказали мне это, — могут пострадать жена и дочь! И они выполнят свою угрозу!

— Кто они? Бандиты?

— Да, местные «авторитеты», если это слово тебе известно. Те, кто всегда готов и на убийство, и на самые гнусные выходки. Конечно, от ворованных денег и им кое-что перепадет, иначе бы они так не старались. А может, Варравин готов им почти все отдать, потому что эти деньги, огромные для нас для него — тьфу. Ему наш комбинат нужен! Вот и выходит: куда ни кинь — всюду клин. Подписать соглашение с этой фирмой — всех лишить денег и работы и самому сесть на несколько лет. Но рисковать жизнью семьи я не могу.

— Так что это за бандиты?

— Да говорю, неважно это, такие… забыл, как их фамилии, клички у них Кореец, Гильза и Бегемот. Из них Кореец — самый опасный. Они куплены Варравиным и действуют по его указке. А если устроят кровавую баню, Варравин окажется ни при чем, и никто никогда не докажет, что это он их нанял.

— Я вот о чем думаю, — проговорил Ковач после паузы. Это же, как ни крути, дешевые приемы и дешевые угрозы. Раз Варравин этот прибегает к таким дешевым методам, то, получается, дела у него неважнецкие. Уплывает комбинат из его лап, и сделать он ничего не может, вот и бесится.

После того как Ковач произнес этот необычно длинный для него текст, на какое-то время наступила тишина. Потом директор сказал:

— Может, оно и так, только мне от этого не легче. Любая дешевка может из мести пойти на самое жуткое преступление. И как мне тогда быть? Как жить, зная, что я пожертвовал семьей?

— Вам никем жертвовать не придется, — сказал Ковач. — Мое слово. Делайте свое дело, выдавайте зарплату.

— Легко тебе говорить, — возразил директор.