Властелины погоды

— Вот именно. Пойдемте. — Она взяла меня за руку и провела сквозь узкий ряд компьютеров. — Тут есть еще одно место. Если там не побывать, экскурсию нельзя считать завершенной.

Мы ступили через порог в темноту. Барни закрыла за собой дверь, и мы оказались словно за сто миль от вычислительного центра. В комнате было прохладно и стояла умиротворяющая тишина. Постепенно, когда глаза немного свыклись со слабым освещением, я понял, что это было.

Я услышал собственный вздох.

Мы стояли перед экраном высотой футов в двадцать, на котором умещалось все Западное полушарие. Я легко мог различить континенты Северной и Южной Америки, хотя тучи закрывали широкие участки суши и моря. От ослепительного блеска Арктики и всплесков света — голубого, зеленого, красного, белого — буквально перехватывало дыхание.

На противоположной стене располагалось другое полушарие: Европа, Азия, Африка, огромный Тихий океан — оно занимало еще два экрана.

— Никто из тех, кто здесь побывал, не остался равнодушным к этому зрелищу, — тихо сказала Барни. — И меня оно потрясает всякий раз, когда я сюда прихожу.

— Это… — я не сразу нашел нужное слово, — это… невероятно!

— Изображения мы получаем с синхронных космических станций. Одним взглядом можно окинуть весь мир и представить себе метеорологическую картину Земли.

Барни подошла к пульту в центре комнаты, легко коснулась нескольких контрольных кнопок, и на экранах поверх телевизионных изображений появились карты погоды.

— Можно вернуться назад, — она вновь прошлась пальцами по кнопкам, — вот так, например, карта погоды выглядела вчера… — карта сдвинулась и немного изменилась, — или позавчера… неделю назад… в прошлом году…

— А какая она будет завтра? На следующей неделе? Через год?

— Завтрашняя — пожалуйста… — Карта снова слегка изменилась, и я увидел, куда завтра переместится шторм, бушующий сейчас над драгами нашей фирмы.

— Мы можем дать вам приблизительную сводку погоды на следующую неделю, — сказала Барни, — но она настолько неопределенна, что мы не хотим тратить сил даром и не составляем таких прогнозов. Что же касается погоды на следующий год, тут она заговорщически понизила голос, — посоветуйтесь с «Альманахом старого фермера». Мы все так делаем.

— И Тэд Маррет тоже?

— Вы знаете Тэда? — удивилась она.

— Мы впервые встретились вчера вечером. Разве ваш дядюшка не рассказывал об этом?

— Нет, скорее всего забыл. Забывчивость — наша фамильная черта.

— А не знаете, Тэд здесь? Я бы хотел поговорить с ним.

— По утрам он занят в Массачусетском технологическом. Обычно мы встречаемся во время ленча, — сказала Барни.

Я взглянул на часы. Было около двенадцати.

— А где вы завтракаете?

— В нашем здании есть кафетерий. Хотите к нам присоединиться?

— Если не возражаете.

— Но предупреждаю, — сказала она серьезно, — обычно ничего, кроме деловых разговоров, за ленчем не бывает.

— Если деловые разговоры касаются управления погодой, я с удовольствием их послушаю.

3. АЭРОДИНАМИКА ПЛЮС ВОДА

Кафетерий при Климатологическом отделе — большой, шумный, переполненный людьми, — произвел на меня тягостное впечатление. Стены были выкрашены в унылый серый цвет, а от жалких попыток как-то украсить их почти не осталось и следа. Люди протискивались к стойке или толпились возле ничем не покрытых пластиковых столов. Да и еды-то практически не было одни концентраты и синтетика, малоаппетитные блюда, хотя Барни, казалось, была вполне довольна выбором.

— Вы не голодны? — спросила она, пока мы отыскивали свободный столик.

У меня на подносе почти ничего не было.

— Я… Дело в том, что я привык к гавайской кухне, — неловко солгал я.

— Тут в окрестных городишках есть рестораны и получше, ну, и в Бостоне, конечно. Но они довольно дорогие.

— Настоящее мясо стоит того.

Барни бросила на меня испытующий взгляд и переменила тему разговора.

Мы наконец нашли столик и сели. В это время в кафетерии появился Тэд Маррет.

— Вот Тули Нойон и Тэд, — показала Барни на двух мужчин, которые брали подносы и проталкивались в очередь. — Тули приехал из Внутренней Монголии. Тэд нашел его в Массачусетсом технологическом и подыскал ему работу здесь, правда, не на полный день. Он химик-кинетик.

— Кто, кто?

— Химик-кинетик, — повторила она. — Тули работал с моим дядей над новыми катализаторами, способными изменить энергетический баланс воздушной массы.

— О, это что-то вроде засеивания облаков?

— Вот именно.

Тули был массивного телосложения и от этого но казался очень высоким, но я заметил, что ростом он почти с Тэда. У него было круглое, широкоскулое лицо с плоскими чертами — он скорее мог сойти за эскимоса, чем за азиата.

Пробираясь к нашему столику, они не переставали разговаривать — впрочем, говорил в основном Тэд. В одной руке он умудрялся держать тяжело нагруженный поднос, а другой оживленно жестикулировал. Время от времени Тули с непроницаемым видом кивал головой.

Когда они поставили свои подносы на наш столик, я встал. Тэд кивком поздоровался с нами и, как ни в чем не бывало, продолжал начатый разговор: