Властители душ: Иисус из Назарета, Мухаммед пророк Аллаха

Молитва должна быть короткой и происходить как беседа наедине между отцом и сыном, без свидетелей. Если человек по какой-то причине налагает на себя самоотречение и пост, то нельзя выставлять это напоказ перед людьми. Что бы человек ни делал, у него для этого есть мерило: он делает другому то, что хотел бы, чтобы другой сделал ему. Золотое правило, заимствованное из греческой философии софистов, в Нагорной проповеди получает добавление: «… ибо в этом закон и пророки» (7,12 и 5,17, они охватывают всю Нагорную проповедь).

Итак, закон и пророки истолковываются так, что человек становится человеку благ, как благ стал ему Бог. Это воля Божья. Именно этот ответ дает Иисус, когда его спрашивают о важнейшей заповеди закона, — вопрос, который был предметом дискуссий между двумя раввинскими школами Гиллеля и Шаммая. Иисус отвечает двойной заповедью любви, для Матфея воля Божья в законе и пророках (Марк, 12,28–34, Матф., 22, 35–40, Лука, 10,25,28). Евреи тоже могут сказать это при определенных обстоятельствах, но Иисус поднимает двойную заповедь любви до нормы в толковании закона, до содержания воли Божьей. Человеку придется отвечать за то, как он отнесся к своему нуждающемуся ближнему (Матфей, 25,31–46).

Тот, кто воспринимает Нагорную проповедь как волеизъявление Бога людям через Иисуса, тот спрашивает себя, может ли продолжаться его жизнь, если мерить ее по этим меркам. Матфей помещает в середину Нагорной проповеди молитву «Отче наш» и окружает ее притчами, которые вместе с молитвой образуют дидахе[19] — молитвенное наставление двенадцати апостолов. Тем самым он говорит нам: воля Божья может быть исполнена человеком лишь в молении; молясь, он может окунуться в любовь из первоосновы своей жизни, которую ему дозволено называть Отцом, и быть уверенным: «Ваш Отец знает, в чем вы нуждаетесь, прежде чем вы Его попросите», и знает, что его отступничество ему прощено, если только он готов к прощению. Через знание о Боге для нас и через готовность к прощению и примирению осуществляется воля Божья (Матфей, 6,7-15).

Однако тем самым обнаруживается еще один момент, который придает особое значение Нагорной проповеди у Матфея, — это вопрос, поставленный в возвещении Иисуса: чем жив человек? В истории Иисуса была ситуация, когда его попросили стать посредником в споре между двумя братьями из-за наследства. Иисус отказывается, его отказ поразителен по своей жесткости: «Смотрите, берегитесь любостяжания, ибо жизнь человека не зависит от изобилия его имения».

И затем Иисус рассказывает притчу о богаче, который после хорошего урожая преумножает свое имущество, думает только о себе и о своем, как ему кажется, обеспеченном счастливом будущем, а не о других, не имеющих ничего, и когда к нему приходит смерть, богатство больше не может ему помочь (Лука, 12,13–21). Судьба «каждого»! Аналогичное происходит с богатым человеком, живущим в роскоши, изобилии и сытости, превратившим свою жизнь в сплошной праздник и, который не смотрит на бедного Лазаря, лежащего перед воротами его дома, парализованного и с болезненными язвами. Лазарь смотрит каждый день на пиршество в доме богача и не имеет даже тех крошек хлеба, которыми гости вытирают жирные руки, а потом бросают под стол. Богатый должен помогать бедному. То, что он этого не делал, его вина.

Иисус использует рассказ, который попал в Палестину из Египта и много раз пересказывался. Бедного человека зовут Лазарь, это сокращение от Елиезер: Бог помнит обо мне. Смерть, постигающая обоих, переворачивает ситуацию. Богач больше не может жить тем, чем он жил до сих пор; он изводится от отсутствия того, что имел, потому что больше этого не имеет. Бедный же получает на небесном пиршестве почетное место, рядом с Авраамом, на которое надеются великие книжники. Иисус судит иначе. У бедняка сбывается то, чем он жил в своей бедности и болезни: Бог помнит обо мне. Богач, которого мучит мысль о его братьях, просит, чтобы Лазарь предостерег их, но Авраам отклоняет его просьбу. У них есть Моисей и пророки, закон и его толкование пророками; они помогают человеку образумиться и ответить на вопрос, чем же жив человек и что он должен ближнему своему (Лука, 16,19–31).