Властители льдов

– О чем? – спросила я, устраиваясь на диване в гостиной и выуживая из свертка, что дал мне Тэо, формальную одежду даосцев. Также мною были прихвачены иголка и нитка, потому как не все в этом мире можно исправить при помощи врожденных способностей. Мне предстояла кропотливая работа по уменьшению размера отвоеванного одеяния.

– А ты не знаешь? – изогнув бровь, спросил он, не скрывая усмешки.

– Знаю, потому тяну время, – хмыкнула я, продевая нить в игольное ушко.

– И почему же ты не хочешь об этом говорить?

– Потому что пока работа не сделана и нет ясности, возможна ли она в целом, говорить не о чем.

– Тебе говорили, что ты невыносима?

Оторвавшись от своего занятия, я прямо посмотрела на северянина и очень серьезно сказала:

– Да.

В этот момент раздался стук в дверь. Причем стучали настойчиво и достаточно громко. Из-за хитросплетений защиты северянина мне было сложно определять, кто и когда оказывается на территории его дома. Это не могло не напрягать.

– В таком случае это к тебе, – широко улыбнулся он, оставив меня в полном недоумении наблюдать за тем, как он уходит открывать дверь.

Вскоре от двери послышался возбужденный девичий голосок, принадлежавший, насколько я могла вспомнить, сестре весьма рыжего северянина.

– Только ее не хватало, – буркнула себе под нос, подворачивая брюки.

– Oh, Breidan…

– Ingve? Was muhte sie?[87] – Поскольку кое-что из языка северного народа я уже знала, то прекрасно поняла, что спрашивал Брэйдан.

– Well… Ich wilst tu shee Dei[88], – ответила Ингве, несколько запинаясь на каждом слове. Но, даже если бы я совсем не поняла, что она сказала, то свое имя расслышала весьма хорошо.

– Was muhte sie aus Dei?[89] – поинтересовался Брэйдан, не спеша пропускать внутрь нежданную гостью.

– Ich can sagt irre[90], – несколько обиженно отозвалась она.

В этот момент у порога послышался странный шорох, какая-то толкотня, и уже через минуту в комнату влетела немного взъерошенная, раскрасневшаяся Ингве, а следом за ней Брэйдан, не менее взъерошенный, но не столь раскрасневшийся.

– Твои поклонницы уже начинают осаждать мой дом и берут препятствие, используя силу, – усмехнулся он, смотря, как Ингве изумленно взирает на мои руки.

Сейчас девушка выглядела изрядно промокшей. Несмотря на то что она была одета в теплую душегрейку, она все же подрагивала в то же время, бережно прижимала к груди розовый, вымокший сверток.

– Was er done?[91] – несколько ошарашенно спросила она.

– Она спрашивает, чем ты занимаешься? – тут же перевел мне Брэйдан.

– Подшиваю одежду, – машинально ответила я, все еще не вполне осознавая масштаб бедствия в лице этой северянки. Мне следовало вспомнить в тот момент, чьей сестрой она является, и постараться любыми способами спровадить ее куда подальше. Но момент был упущен, и стоило Брэйдану перевести мой ответ, как Ингве посмотрела на меня совершенно безумными глазами, в которых было столько умиления. Казалось, на самом их дне зажглись маленькие яркие звездочки. Девушка сдавленно охнула, прижимая свое розовое нечто еще крепче, и, шлепая насквозь промокшими башмаками по ковру Брэйдана, поспешила ко мне.

– Ich halpst du meine kleine![92] Du[93], – тут же обратилась она к Брэйдану, – ercelle er nicht oder ’meine kleine’, biene[94], – заискивающе улыбнулась она.

Ответ Брэйдана был красноречивее любых слов. Когда его широкая ладонь легла на лицо, прикрывая глаза, а сам северянин пошатнулся и как-то обреченно облокотился о дверной косяк. Именно в тот момент я отчетливо поняла, что сегодняшний вечер станет истинным испытанием для моей выдержки и нервов.

Уже через полчаса мне казалось, что Ингве перепутала меня со своими куклами. Она крутила и вертела меня во все стороны, попутно прикладывая ко мне подшитые детали одежды. И ладно бы она сперва подшила, а потом заставила померить. Но она делала несколько стежков, поднимала меня, прикладывала куртку к спине и разглаживала ткань руками! Потом замирала, делая вид, что что-то прикидывает в уме, и делала еще несколько стежков. Потом все повторялось вновь. При этом она бурчала себе под нос какие-то словечки, значение которых я не знала, и она этим явно пользовалась.

Брэйдан же, должно быть, решил мне немного отомстить за то, что решила не посвящать его в подробности своих планов, наблюдал за происходящим с нескрываемым весельем, особенно забавляясь именно тогда, когда Ингве начинала бормотать что-то уменьшительно-ласкательное, как я думаю.

Я терпеливо молчала, снося ее помощь, как вынужденную плату за свое положение.

– Все еще хочешь, чтобы все считали, что ты мужчина? – спросил Брэйдан, не скрывая хитринки во взгляде.

– Пока да, – сказала я, покорно поднимая руки и давая Ингве возможность пройтись по моей талии пальцами.

– Ца-ца-ца, – прощелкала она языком, а потом добавила: – Er ist so sheen[95], – жалостливо посмотрела она на меня.

– Говорит, что ты очень худой, – перевел Брэйдан.

Я же согласно покачала головой и посмотрела на девушку взглядом, полным тоски.