Влюбиться в искусство: от Рембрандта до Энди Уорхола

В 1944 году умерла Белла. Из-за осложнений вследствие ангины она сгорела на глазах, и Шагал был просто повержен этим. Он оставил живопись на целых девять месяцев. Это единственный период, когда он прекратил писать, хотя раньше всегда рисовал — даже на салфетке в ресторане, заканчивая есть суп. Проводив любовь всей жизни, он поставил на мольберт работу 1917 года «Белла с белым воротничком», смотрел на нее и не мог понять, как жить дальше.

На ней большая роскошная Белла стоит с опущенными глазами, а внизу — очень маленький Марк и их дочь Ида. Здесь четко прослеживается параллель с детскими творениями. Когда дети что-то рисуют, самое значимое они изображают большим, менее важное — маленьким. Центром жизни Шагала была Белла.

Но он был мужчиной, а мужчина долго без музы не может. Спустя время он познакомился с Вирджинией Макнилл-Хаггард, дочерью бывшего британского консула в США, которая была на двадцать лет младше. Она была модным в то время фотографом. У пары родился сын Дэвид. Но все восторгались Марком, а Вирджиния чувствовала себя подавляемым творцом. Это стало проблемой для отношений.

Вскоре художник опять остался один. Его дочка, красавица Ида, понимала, что папе нужна вторая половинка, иначе он сгорит без любви. Она познакомила его с Валентиной Бродской, владелицей лондонского салона моды, дочерью известного фабриканта и сахарозаводчика Лазаря Бродского. Эта аристократичная женщина тонкого душевного склада, но с характером, сопровождала Шагала последние тридцать лет его жизни.

Она стала его арт-директором и вела все дела. В то время у всех на слуху было три имени — Пикассо, Матисс и Шагал. Их картины стоили баснословных денег. В добром расположении духа Шагал писал букеты. Вспоминая про утрату Беллы или Холокост, он страдал и писал распятия. Его спутница говорила: «Пожалуйста, не пиши распятия! Евреи их не будут покупать, потому что этого нет в их вере, а христианам неинтересны распятия, написанные евреем. Но нам нужно продавать, поэтому, дорогой, пиши букеты».

Шагал ласково называл свою избранницу Вавой. Есть история, которая много говорит о ее характере и готовности стоять за Шагала горой. Он, как уже говорилось, рисовал везде. В Париже скатерти обычно бумажные. Художник часто ходил в один ресторанчик, и владелец заведения быстро смекнул, что гость оставляет после себя настоящие шедевры. Едва только Шагал уходил, тот снимал скатерть с рисунками в надежде продать ее за большие деньги. Однажды Вава это увидела и сильно разозлилась. В следующий раз, когда ресторатор протянул руку за скатертью, она ударила по ней и сказала: «Не тронь!» Железная хватка менеджера.

Марк Шагал, несмотря на свою национальную принадлежность, был популярен везде и у всех. Его работы заказывали иудеи, католики, протестанты, тем более что занимался он не только живописью, но и витражами, а также росписью фарфора.

Например, ему поручили роспись плафона (потолка) для Парижской оперы. Гранд-Опера для французов примерно так же важна, как для нас Большой театр. Она построена в классическом стиле. Представьте себе негодование некоторых современников, узнавших, что такой нестандартный автор будет расписывать самую большую драгоценность французской нации!

Но получился настоящий шедевр, и публика осталась в восторге от результата. Кстати, в одном из сюжетов на плафоне изображен Витебск. Хотя мастер уехал во Францию в 1922 году, дом он не забывал.

Работа «Новобрачные на фоне Парижа» написана в 1980 году, спустя почти 60 лет после эмиграции Шагала. Но и там он изобразил самые большие сокровища своей жизни: Эйфелеву башню, Витебск и Беллу с роскошным букетом в руках.

Любимые цвета Марка Захаровича тоже символичны: красный — это Витебск, сиреневый — творчество, голубой — вдохновение, жизнь, любовь и, конечно, Белла. Нужно запомнить типичный шагаловский голубой цвет, который является его визитной карточкой. Он есть на всех картинах, включая «Свадебные свечи». Это первая работа, созданная после смерти Беллы. Она посвящена моменту сразу после женитьбы и ощущению полета от любви.

Шагал умер 28 марта 1985 года в полете, когда ехал вверх в лифте своего особняка на Лазурном берегу. Его душа воссоединилась с душой Беллы. Хотя, возможно, они никогда и не расставались, потому что у настоящей любви не бывает разлуки. Это чувство, невероятное, трепетное, выразилось в словах Марка Шагала, которыми и хотелось бы закончить этот рассказ: «Наперекор всем трудностям нашего мира во мне сохранились часть той одухотворенной любви, в которой я был воспитан, и вера в человека, познавшего Любовь. В нашей жизни, как и в палитре художника, есть только один цвет, способный дать смысл жизни и Искусству, и этот цвет — Цвет Любви».

Прекрасная эпоха модерна