Влюбиться в насильника (СИ)

— Не нужно, — коротко и сухо сказала я, не поворачивая головы к нему и ускоряя шаг.

— Тебе — нет. Это больше нужно мне. Мне надо объясниться с тобой. Обещаю, после этого разговора ты меня больше не увидишь.

Было бы неплохо больше никогда с тобой не пересекаться. Ну, раз ты так говоришь… Интересно, ты умеешь держать слово? Мне до спазмов в желудке неприятно даже на тебя смотреть. Но если я больше никогда не увижу тебя, то можно и потерпеть часок.

Мы сидели в кафе недалеко от больницы. Я старалась на него не смотреть, но сама чувствовала на себе его изучающий взгляд. Ему не надоело постоянно пялиться на меня? Было уже не так страшно при нём. Хотелось также сбежать отсюда, но не от страха. Я лишь ощущала к нему отвращение.

— Закажешь себе что-нибудь? Я заплачу, — он старался говорить бережно и спокойно.

— У меня есть деньги, — лишь холодно ответила я.

— Хорошо, — на его лице читалась такая досада. Мне даже смешно стало. Он думал, что вот так просто может купить меня? Или скажет пару ласковых слов, и я всё прощу и забуду? Размечтался.

Снова наступила тишина. Тишина между нами. Но вокруг было шумно. Людей вечером в кафе много. Почти все столики были заняты. Все о чём-то увлечённо болтали. А я просто старалась не вспоминать тех страшных моментов, изредка пересекаясь с ним взглядом.

— На сколько процентов ты меня боишься? — вдруг не выдержал он.

Я подняла на него свои немного удивлённые глаза. Он умеет застать врасплох. Насколько я его боюсь? Я даже сама не могу ответить на этот вопрос. Скорее не боюсь, а испытываю неприязнь, отвращение, смотря на это красивое правильное личико. Да, он красив, но это не имеет для меня никакого значения. Я молчала, не найдясь, что ответить.

— Ладно. На сколько процентов я тебе противен? — он сейчас так нервничал. Глаза бегали туда-сюда.

Ты действительно не знаешь? А сам как думаешь? Я, если честно, даже не задумывалась, насколько процентов. Просто неприятен и всё. Просто намного больше, чем остальные особи мужского пола. Я снова молчала, исподлобья косясь на него.

— У нас такой содержательный разговор! — нервно заключил он.

Он лихорадочно отпил из стакана свой сок и достал из кармана пачку сигарет.

— Здесь нельзя курить. И вообще, пассивное курение гораздо вреднее, чем прямое. Поэтому в общественных местах нельзя курить, — выдала я неожиданно для себя.

Он был удивлён, что я решила заговорить, и засунул пачку обратно. Да я и сама удивлена.

— Завтра же бросаю, — проговорил он про себя, но чтобы я слышала.

Почему он это сказал? После одного моего замечания он решил бросить курить? Зачем? Ради меня? Мне это не нужно. Он мне не нужен.

— Я просто хотел рассказать, — начал он, сконфузившись. Непривычно его видеть таким робким и беспокойным. Он предстал для меня в каком-то новом свете. Но это всё равно ничего не меняет. — Тогда двоих из нас бросили девушки. Один узнал, что ему девушка изменила. Я с Юлей сильно поссорился. Всё, конечно, не в один день произошло. Но всё так навалилось. И мы все вместе решили напиться. Ну, ты понимаешь, мы были озлоблены на весь женский род. Напились, как свиньи, до потери рассудка. Наговорили всяких гадостей про девушек и сильнее натравили самих себя на них. Уже по домам собирались, как вы встретились с этим блондином. Не знаю, какой чёрт нас дёрнул в этот момент, но мы просто захотели отыграться, — он сделал паузу, отвернув голову к окну. Ему было трудно говорить. — Мы были обычными нормальными ребятами, понимаешь?

Я тоже была обычной нормальной девушкой, а теперь превратилась в параноика и истеричку. Ты хотел этим рассказом очеловечить вас. Ты сам понимаешь, что вы поступили как скоты. Может, ты утешаешь себя, что вы не успели? Ты не успел? Я лишь попала не в то место, не в то время. Ты это хочешь сказать? Я думала, ты будешь отрицать вину. Ты меня приятно удивил.

— Тогда в кабинете капитана Берга я впервые тебя увидел. Ну, в смысле твоё лицо смог разглядеть, наконец. Ты улыбнулась мне тогда. Так мерзко улыбнулась. Так никто никогда не улыбается. Мне эта улыбка в кошмарах снится, — продолжил он. Голос был подавлен. Он чувствует вину? Неужели ему тоже снятся кошмары? Я не хочу его очеловечивать, но мысли сомнения сами собой проскальзывают. Тимур Орлов сможет ли когда-нибудь предстать в моих глазах человеком? Возможно.

— Этот блондин твой парень? — внезапно спросил он с долей подозрения.

Я всё молчала. В голове столько сомнений. Он этого и добивался, кажется. А теперь про Даню спрашивает. Зачем? Что ему нужно от меня? Прощения он уже вымолил. Что ему ещё надо? Он попытался оправдать их поступок. Я его выслушала. Мне кажется, уже достаточно.

— Да скажи уже хоть что-нибудь! Назови меня подонком, мразью. Наори! Только не молчи! — вспыхнул он. Янтарные глаза загорелись… болью.

Его крик вырвал меня из моих мыслей. Все удивленно обернулись на нас, отрываясь от столь интересных бесед. Я мрачно подняла на него глаза. Наорать? Зачем? Я не хочу. Не хочу с тобой разговаривать.