Влюбленная, обреченная, заговоренная

А потом загрузочная полоска поиска одним рывком перепрыгнула с семидесяти одного процента сразу на сто.

– Вот и она. Аббревиатура «Б-446-Персемон». А здесь таблица ее судьбы. Посмотрим. Все подробные записи, конечно, заблокированы, для этого нам пришлось бы подкупить мойр, но где-то внизу должно быть краткое содержание. – Афродита подалась вперед, как будто ей нужны были очки для чтения. Широко раскрыв глаза, она смотрела на дисплей.

– И? – нетерпеливо спросил Бальтазар. Ее голова загораживала ему экран.

– Ну…

– Да?

– Это сложно! – Он достаточно хорошо знал свою бывшую жену, чтобы истолковать ее тяжелый вздох и неожиданно поникшие плечи как сигнал тревоги.

– Дита… Пожалуйста, не усугубляй!

– Пообещай, что не взбесишься. – Она притихла, очень медленно выпрямилась и пристально взглянула на него.

– Я не ребенок! Не могла бы ты перейти к сути? Потому что иначе я точно взбешусь, это я тебе обещаю, – выпалил Бальтазар. Сочувственный взгляд Афродиты сводил его с ума.

– Прочитай сам, но, прежде чем что-то делать, поговори с нами. – Неожиданно ее рука легла ему на плечо, и его вдруг затошнило.

– Разумеется, – с трудом выговорил Бальтазар, забирая ноутбук.

В папке его ведьмы обнаружилось всего три документа. Текущая жизнь была заблокирована, но Афродита уже открыла копию прошлой жизни Моны. Два текстовых окна, каждое с коротким абзацем. Значит, до сих пор она жила всего дважды, и размеры файлов этих жизней оказались подозрительно малы, а описания содержали всего несколько строк.

– Со многими ведьмами и колдунами такое случалось… – мягко прошептала Афродита, и он был благодарен, что ее ладонь поднялась к его шее, словно желая поддержать.

Обе записи выглядели почти идентично. Две жизни, дважды рождена ведьмой среди непросвещенных людей в эпоху, которая стоила Европе не только ее достижений, но и души. Темные века разрушали культуры, а тень тех событий легла и на современность – они принесли с собой сожжение ведьм и практически уничтожили наиболее важные магические связи между людьми и нежитью в Европе. Не все было так мрачно, как любили изображать писатели в своих романах, но некоторые пятна в исторических летописях появлялись не просто так.

Один раз утоплена в озере, тогда ей не исполнилось еще и пятнадцати лет и один раз сожжена на костре после семнадцатого дня рождения. Проклята, обвинена и осуждена священниками Церкви. Очищение через смерть.

– Это оставляет следы на душе, на магии. Это не проклятие на неудачу, это…

– Магическая травма. Понятно, – закончил за нее предложение Бальтазар и закрыл лицо руками. Невезение он бы уровнял счастьем, слишком мощные силы приглушил бы и натренировал ее их контролировать. Однако Моне требовалось не это, а целая жизнь, чтобы исцелиться. А она и в нынешней уже заработала шрамы. Неудивительно, что в детстве она сжигала церкви: может, ее разум этого и не помнил, но магия не забывала никогда.

Бальтазар редко испытывал такую ненависть к земной паранойе и ее крайностям. Вот Иисус из Назарета говорит о любви к ближнему и о сострадании, в конечном итоге приносит себя в жертву за все грехи мира, но даже Сыну Божьему не удается разорвать порочный круг жажды власти и угнетения. Как только небесной инстанции хватало сил просто смотреть на Землю?

– Как мне ей сказать, что решения нет?

– Она исцелится, научится жить такой, какая она есть.

– Дита… она уже сейчас в отчаянии.

– Но теперь вы наконец-то знаете, в чем дело. Тогда просто забудьте обычные магические правила. Для нее применяются другие нормы. М-м?

– Эти слова ей ничем не помогут.

– Что ты имеешь в виду? Разве ты не говорил, что она стыдится отсутствия контроля? Винит себя? Может, она почувствует облегчение, когда поймет, что ни в чем не виновата. Важно лишь одно – чтобы она принимала себя такой, какая она есть. Колдовство есть и всегда было разным. То, что с ней случилось, не единичный случай. Есть и другие ведьмы и колдуны, волшебники и волшебницы, да даже боги, как она. Обратитесь за помощью, – посоветовала Афродита, почесывая пальцами его шею, и сейчас только это помогало ему сохранять спокойствие. Решеф потянулся вперед, и его ладонь легла Бальтазару на плечо. Он удивленно взглянул в серьезное лицо бога.

– Мы что-нибудь придумаем, ладно? – пообещал Решеф.

– Спасибо. – Бальтазар ощутил комок в горле. Как отреагирует Мона, когда он придет домой с такими новостями? Она строила планы, работала над своим будущим, надеялась, что вскоре перестанет жить в страхе перед своими взрывающимися силами. Но есть же их договор, он бог, и вообще теперь о ней заботились целых три бога. Так почему же он чувствовал себя таким ужасно беспомощным?

– Эм…

Ему потребовалось несколько секунд, чтобы правильно идентифицировать этот звук, поэтому он обернулся чуть позже Афродиты и Решефа и посмотрел за диван. Перед панорамным окном с видом на ад стояла его ведьма. Вся в черном, в уютной толстовке с аляповатым розовым черепом и с ложкой в руке, как будто перед ней только что стояла тарелка.

– Милая? – Бальтазар тут же встал и вернул Афродите ноутбук.