Влюблённый в себя

— Я хочу жить. Жить полнотой этого мира, забрать всё, до чего смогу дотянуться и если мне представится шанс, я его использую, если нет, я приду к тебе в старости и скажу, что был не прав и скажу больше не верить таким нытикам, как я, — последние слова уже расплывались по моему сознанию. Кислород снова, предательски закончился. Я понял, что теряю сознание. Руки, лишившиеся силы, отпустили клыки.

— Я не хочу жалеть … — я не успел закончить.

В полусознательном состоянии я почувствовал, как меня тянет на верх. Последнее, что помнят глаза — это силуэт Гуамру, следующий за мной. Белый свет ослепил мои глаза и холодный, свежий воздух наполнил лёгкие, оказывая реанимацию моему бездыханному телу. Оказавшись на земле, я прокашлялся, как будто пытаюсь откашлять свои слова. Рядом со мной стояло две пары ног. Первыми послышались возмущения на тайском, потом уже знакомый голос знакомого мне монаха, приподняв голову я увидел пред собой сердитого Гуамру, который снова стал розового цвета.

— Я запретил тебе соваться в озеро, — прозвучал сердитый, но спокойный голос.

— Ты не запрещал, ты сказал, что Гуамру это не понравится

— Действительно, моё упущение, — в голосе явно слышался сарказм — поставлю здесь табличку, для особо одарённых «пальцы в воду не совать, откусят»

— Лучше сразу обнеси колючей проволокой, такие, как я её не заметят.

— И то верно, — он резко переключился на другую тему, — это старший монах храма, я тебе про него рассказывал. Он сильно не доволен тем, что ты залез в озеро, он это почувствовал и как он выразился, похоже было на несварение желудка. Он не хочет допускать тебя до обучения в храме. Но раз тебе так приглянулось это место, он разрешил тебе обучаться здесь под присмотром Сеаун Дуам Гуамру. Ночевать и есть ты будешь в храме, но с рассветом ты должен будешь его покидать и возвращаться только с закатом. Таково условие.

— Я не говорил, что согласен.

— Ты донимал меня всю дорогу до сюда, прошёлся нагишом перед незнакомыми людьми, залез в ядовитое озеро к хищной рыбе и думаешь есть смысл спрашивать согласие?

— А как меня будет обучать Гуамру? Вне озера я его не слышу или вы выдадите мне акваланг?

Оба монаха переглянулись. Старший монах наградил меня тяжёлым суровым взглядом.

— Твой учитель скоро приедет, а пока я буду заходить время от времени и давать задания для практики и материал для чтения. Ещё вопросы?

— Да. Как тебя зовут? — Я вспомнил, что так и не знаю, как к нему обращаться. На лице монаха появилась чистая улыбка.

— Зови меня Бом.

Глава 4. (Хвост змеи)

Ночи в храме проходили безбожно быстро. Как только я закрывал глаза, их приходилось снова открывать. Хорошо, что днём было время немного подремать. Я так и не понял до конца, почему нельзя лезть в то озеро и заметил, что к этому озеру почти никто не поднимется. Видел только пару монахов, приходивших за это время. Сделав вид, что меня нет, они прочитали молитву, что-то бросили в озеро, поклонились и ушли. Тексты книг, что приносил монах, хоть и были переведены, но оставались на столько же не понятными, как тёмная материя. Практика, как и предполагалось, заключалась в йоге и медитации, или как я уже говорил, дневной сон.

Примерно через неделю мне стало невыносимо скучно, ничего не происходило. Я всё же решил выйти из своего вольера и прогуляться по храму, прихватив книгу, как прикрытие. Жизнь здесь текла размеренно, с высоты птичьего полёта я мог разглядеть в низу очередную партию туристов с широко разинутыми ртами «интересно, а сколькие из таких как они, становятся такими, как я?». Мне стало действительно интересно, как много простых обывателей остаются здесь на время или на всегда.