Вместе

Многие назвали источником серьезного дискомфорта автобус. Решения варьировались от автобусов меньших размеров до дня без автобусов, и в конце концов кто-то предложил отныне никаких автобусов, что большинство сочли потрясающе радикальным, а значит, самым лучшим вариантом. Также главной неприятностью назвали сам пляж – слишком много воды, слишком много песка, слишком мало инструкций, а также там вершились тюленьи детоубийства. Все согласились, что когда сорок два человека приезжают на гигантской стальной машине, чтобы посмотреть, как тюленьи семьи плодятся и бросают своих детенышей, – это проявление страшной агрессии. Кто-то объявил, что это просто “дарвиновское порно”, и такую оценку встретили более чем одобрительно, так как добавление “порно” к любому слову означало, что это ужасное явление больше нельзя наблюдать, фотографировать, снимать на видео и вообще обсуждать.

Чем дальше, тем более категоричными становились предлагаемые решения проблем пляжа, автобуса и некомфортной близости к дикой природе. Не посещать данный пляж было первым, затем предложили закрыть пляж, затем не эксплуатировать животных ради удовлетворения нашего тупого любопытства, и, наконец, окончательные формулировки гласили: Людей нельзя допускать к любым животным в любой обстановке, а кроме того, большие группы людей, путешествующие вместе в пятнадцатитонных сжигающих топливо транспортных средствах, настолько неприкрыто оскорбительны для природы, что мы больше никогда не должны принимать участие ни в чем подобном. О мученице Афине никто не упомянул – душевные раны были еще слишком свежи и глубоки, – но, несомненно, все подумали.

Пока “совместные” со все нарастающим гневом и болью исписывали доску, Дилейни заметила Габриэля. Он стоял позади всех, у входа, как будто специально пришел только для того, чтобы увидеть, чем все кончится. Он скрестил руки на груди, обтянутой похожей на кольчужное плетение серебристой тканью, и слегка склонил голову, словно хотел заглянуть в самую глубину происходящего и в душу каждого присутствующего.

Когда под конец мероприятия черед дошел до Дилейни, Джоан снова сжала ее руку.

– Я очень многое узнала, – сказала Дилейни. – Ваша смелость вдохновляет меня становиться лучше. – И, изобразив, что слишком сильные эмоции не дают ей продолжать, она на секунду повернулась к Джоан, состроив гримасу, прокралась к выходу и выбежала из здания. Потом быстро пересекла лужайку, вышла из ворот и села в первый же шаттл, идущий с острова.

***

В эту ночь Дилейни почти не спала. Она пыталась сформировать из разрозненных мыслей набор афоризмов и основных тезисов, которые можно было бы отправить Силу, чтобы тот распространил их среди аудитории на “Возможности Мечтать”. Когда она все же провалилась в сон, время приближалось к половине четвертого. В пять она ненадолго проснулась, ужаснулась безумию своих идей и заснула снова. А когда проснулась в семь, ее словно пронзило током. Она положит конец тому, что любят миллиарды людей, уж теперь-то это должно сработать!

За завтраком, проходя мимо пирамиды из лаймов, она продолжала размышлять, как обратиться к Силу, как заставить его плясать под ее дудку, и тут он обнаружился прямо у нее за плечом.

– Я так рад, что ты вчера пришла.

– И я счастлива.

– Я искал тебя, потому что знаю, что ты хотела бы узнать новости об Афине.

– Конечно! Я очень тревожусь за нее.

– Она скончалась этим утром. Травмы оказались несовместимы с жизнью.

Дилейни скорбно склонила голову.

– Я так сожалею о твоей потере. О нашей общей потере. Ты был с ней?

– Нет, не смог, – сказал Сил, и его глаза стали еще печальнее.

Судя по всему, раньше до него не доходило, что он мог бы провести с Афиной ее последние минуты. Однако он не забыл найти Дилейни, чтобы она лишний раз почувствовала себя виноватой. И она знала, что это хорошо. Просто прекрасно. Значит, скорее всего, он поведется.

– Как ей повезло, что у нее был такой защитник, как ты, – сказала она.

Сил принял комплимент с блаженной полуулыбкой.

– Вчера я много думала обо всем, что ты говорил, и поняла, что хочу большего. Я чувствую себя так, будто побывала на первом уроке замечательного учителя, но потом он ушел.

Она внимательно наблюдала за его лицом и в этот момент ясно увидела, как оно меняется. После канонизации в качестве защитника овец и получения звания замечательного учителя его самооценка изменилась фундаментально и навсегда. Дилейни была в этом уверена.

– Ты не согласишься позавтракать со мной? – спросила она, и эго не могло позволить ему отказаться.

25 Признаки сжатия душ человеческих Часть 2