Вместе с русской армией. Дневник военного атташе. 1914–1917

Немецкие пилоты уже сбрасывали над Минском листовки, где указывали 23-е число как день, когда армия Радкевича будет вынуждена сдаться. Однако в лице генерала немцы нашли равного по смелости противника. За время войны мне пришлось встретиться с ним всего один раз в районе Изяславля, северо-западнее Минска. Тогда, 3 октября 1915 г., я присутствовал на обеде с офицерами штаба генерала. Это был моложавый пожилой человек, в котором сразу же чувствовалась сильная воля. Он служил в гвардии и успел уйти в отставку до начала войны, но вернулся в армию после мобилизации и принял командование III Сибирским корпусом, который успел отличиться под его командованием.

Спустя многие месяцы офицер, служивший ранее в штабе Радкевича, рассказал мне, как в сентябре 1914 г. в районе Августова тогдашний командующий 10-й армией генерал Флуг В.Е. дважды отдавал приказ Радкевичу отводить войска. Второй раз приказ доставили телеграммой во время ужина, и его вскрыл начальник штаба. Он сразу же отнес приказ командиру и указал, что за неоднократное невыполнение приказа старшего начальника Радкевича могут отдать под суд военного трибунала. Радкевич на минуту задумался, а затем с силой ударил сжатым кулаком по столу, взволнованно выкрикнув: «Я не буду отступать!» Он составил ответ примерно в этом же духе. Решение Радкевича оказалось верным, и немцы под Августовом потерпели поражение. Радкевич был награжден крестом Святого Георгия, а Флуга отстранили от командования 10-й армией.

8 сентября русскую кавалерию на левом фланге 5-й армии и правом фланге 10-й армии заставили отступить части немецких 1, 3, 4, 9-й и баварской кавалерийских дивизий. Пехота фон Белова стремительно продвигалась вперед вдоль шоссе Вилкомир – Двинск, а русскому III армейскому корпусу пришлось форсированным маршем отходить, чтобы остановить противника на Двинском плацдарме. Корпус покрыл за ночь 11 сентября, а также ночь и день 12-го числа около 50 миль. Я сам наблюдал, как рано утром 13 сентября его части прибывали на передовые позиции Двинского оборонительного рубежа. Севернее XIX армейскому корпусу удалось беспрепятственно ускользнуть от преследовавшего его противника. Оба корпуса были атакованы наступающим неприятелем 14 сентября.

После того как русская кавалерия была отброшена, Олохов переместил 2-ю финляндскую дивизию и III Сибирский армейский корпус, растянув правый фланг группировки на восток.

12 сентября немецкая рейдовая группировка заняла станцию Новосвенцяны, перерезав коммуникации между Двинском и Вильно и отрезав 10-ю армию от главной линии снабжения.

Передовые эскадроны направились на северо-восток в направлении на Десну и Дриссу, а наступающая колонна, вероятно пройдя между озерами Свирь и Нарочь, 15 сентября захватила Вилейку и Кривичи, перерезав участок железной дороги Бологое – Лида, от которого зависело снабжение 1-й армии. Другая наступающая группировка противника в составе шести кавалерийских полков при поддержке двух полевых батарей и одной батареи тяжелых орудий стремительно продвинулась на юго-восток, вышла к правому берегу реки Вилии и 14 сентября заняла Сморгонь, тем самым перерезав вторую линию снабжения 10-й армии по железной дороге через Вильно – Молодечно – Минск.

Занимавшие позиции на правом фланге 10-й армии кубанские казаки мало что сделали для того, чтобы остановить немецкий рейд. Немецкая кавалерия в течение всего времени действовала так, как ей хотелось. В Сморгони ей досталось 3 тыс. голов скота, а немецкие кавалерийские эскадроны, действовавшие юго-западнее и западнее этой станции, захватили транспорт одной из дивизий II Кавказского корпуса и почти весь транспорт III Сибирского корпуса, а также не один полевой госпиталь и полевые пекарни. А несчастные крестьяне, земли которых оказались стремительно заняты противником, не успели даже спасти свой скот.

Получилось так, что XXVII армейский корпус по железной дороге двигался из Лиды в Двинск через Молодечно и Полоцк. Шесть составов успели проскочить опасный район, но три эшелона с пехотой и транспортом остались на станции Кривичи, а рота телеграфистов – в Вилейке. Когда немцы открыли огонь из артиллерийских орудий, пехота отошла от Кривичей южнее, вступив в перестрелку с противником, а рота телеграфистов отступила из Кривичей в Молодечно. Поезд со штабом 1-й армии прибыл в Молодечно, но его сразу же благоразумно отвели назад в Лиду, откуда он выслал на разведку собственный кавалерийский эскадрон эскорта!

От Вилейки и Кривичей четыре немецких кавалерийских эскадрона двинулись на юго-восток, чтобы атаковать мост через Березину в районе Борисова. К счастью, русским удалось вовремя перебросить под Борисов один батальон, так как уничтожение такого большого моста привело бы к тому, что движение Москва – Минск было бы нарушено как минимум на две-три недели. Вражеской кавалерии пришлось довольствоваться взрывом нескольких метров дороги в окрестностях Жодина (западнее Борисова). При этом повреждение удалось устранить всего за несколько часов.