Вместе с русской армией. Дневник военного атташе. 1914–1917

650 тыс. солдат, которые должны были оборонять фронт протяженностью почти тысяча миль от Ревеля до Черновиц, было далеко не достаточно. Русские не имели тогда возможности быстро довести численность своих дивизий до штатной. Во-первых, резервы были полностью использованы, во-вторых, даже если в стране и имелись подготовленные солдаты, не было винтовок, чтобы их вооружить. То, сможет ли армия весной перейти в наступление с какими-то шансами на успех, зависело в первую очередь от состояния ее оснащенности стрелковым оружием.

Но армия была слаба и в другом. Количество офицеров в средней дивизии в составе 16 батальонов и шести артиллерийских батарей упало примерно до 110 человек. Немногие пехотные части были укомплектованы кадровым офицерским составом более чем на 12–20 % от утвержденных штатов. Количество артиллерийских орудий калибрами более трех дюймов в армейском корпусе в составе 32–48 батальонов составляло в среднем 14 единиц, причем три четверти из них были легкими гаубицами.

Моральное состояние солдат прошло суровое испытание, такое, что в большинстве других армий это давно привело бы к самым фатальным последствиям. Невозможно было не испытывать уважение и восхищение, которое наиболее грамотные командиры почувствовали к решительности немцев, умению совершать маневры, превосходству в технике. Считалось, что «немцы способны на все». Такие чувства были естественны, но приносили существенный вред. Среди рядового состава имелось много случаев перехода на сторону противника и просто дезертирства. В последнем случае меры, принимаемые для поимки дезертиров, а также тяжесть наказания далеко не соответствовали тяжести преступления.

Адъютант командира гвардейского корпуса полковник Родзянко, проезжая из Молодечно в Минск примерно 26 сентября, почти на каждой станции принимал делегации крестьян, жаловавшихся на то, что окрестности кишат дезертирами. Многие дезертиры побросали свои винтовки и теперь скрывались в лесах, промышляя грабежами и воровством.

В Минске губернатор разрешил евреям закрывать свои магазины в три идущих друг за другом еврейских праздника. В результате солдаты-дезертиры стали взламывать замки магазинов и забирать то, что им было нужно, естественно, совершенно бесплатно. Родзянко направился к командующему фронтом генералу Эверту и прямо заявил ему, что если не прекратить это, то появится реальная опасность бунта. Эверт, будучи по убеждениям глубоким консерватором, ответил: «Революции здесь быть не может. Это ваш дядя в Думе занимается ее подготовкой». Тем не менее он все-таки дал команду коменданту города отправлять подразделения солдат для предотвращения подобных происшествий.

Количество солдат, числившихся «больными», было огромно. Солдаты под любым предлогом стремились отправиться подальше от фронта. Они говорили, что не видят смысла в том, чтобы воевать, так как постоянно терпят поражения.

Письмо, которое мне показали в штабе Западного фронта в Минске в начале октября, бросало тень на само понятие дисциплины. Его написал, очевидно руководствуясь соображениями патриотизма, молодой ротный командир одного из сибирских полков в адрес генерала Алексеева, который, в свою очередь, перенаправил письмо из Ставки в штаб Западного фронта «для ознакомления». Офицер писал, что, если Россия собирается победить в этой войне, а «она должна одержать победу», некоторые вещи следует исправить. Следует более тщательно отбирать людей на должности командиров полков. Например, один из командиров, имя которого было приведено в письме, «пусть он и является прекрасным человеком, но никогда не был даже близко к передовой. Все время боев он проводит вместе с командиром своей бригады не меньше чем в шести верстах от передовой позиции». Казалось, главной его целью было подобрать себе дом, расположенный как можно дальше от мест, где рвутся вражеские снаряды. Немцы располагали свою артиллерию очень смело: как можно ближе к русским позициям, и, хотя автор письма неоднократно просил своих артиллеристов отвечать, они редко выполняли его просьбы. Атаки русских солдат «всегда-всегда» проводятся без артиллерийской подготовки, поэтому солдаты очень неохотно поднимаются в атаку.