Вместе с русской армией. Дневник военного атташе. 1914–1917

По словам Поливанова, вчера вечером на заседании Императорского совета представители дворников заявили, что, если их не обеспечат хлебом, они не станут заниматься доставкой дров для растапливания печей. Затем «сиятельные, важные и солидные господа» после встречи лично обеспечили доставку хлеба, после чего стали разноситься дрова! Какой сюжет для исторической картины!

Встречался с Маниковским (начальник управления артиллерии. – Авт.). Он сообщил, что Тульский завод возобновил работу, а в понедельник вновь приступят к работе Путиловский и большинство других предприятий в Петрограде. Забастовка на Путиловском заводе на самом деле была локаутом: в связи с трудностями с продовольствием рабочие приступали к работе настолько непунктуально и нерегулярно, что администрация решила закрыть предприятие. Маниковский в общих чертах подтвердил заявление Гучкова относительно производства стали в Донецком регионе и на Урале, однако он оценивает падение выпуска следующими цифрами: Донбасс – 260 тыс. тонн, Урал – 80 тыс. тонн (или даже до 40 тыс.). По этому поводу он воскликнул: «Ну почему Англия не может прислать нам своего министра?»

На Невском было спокойно, когда я находился там в 15.30, но уже через полчаса начались столкновения жандармов с народом. Брюс (первый секретарь) прибыл в посольство в ярости. Ему пришлось проводить до дома женщину, которую в потасовке сбили с ног. Примерно в пять часов вечера Хед (другой секретарь посольства) позвонил из гостиницы «Европа». На его глазах только что убили двух человек. А по словам Сибил Грей из англо-русской больницы, перед входом в нее был убит еще один человек.

Приехал Терещенко¹, который рассказал, что этим утром у Гучкова собрались руководители рабочих.

Им тоже нелегко, так как рабочие совершенно вышли из подчинения. В ответ на убийство полицейского в одиннадцать часов объявили военное положение. Однако, по мнению Терещенко, «для революции стоит слишком холодная погода», все еще наладится.

Ужинал с семьей В. у Мариинского театра, они пребывают в очень пессимистическом настроении. По словам брата госпожи В., он уже имел дело с толпой, которая сейчас настроена более решительно, чем во времена волнений 1905 г. Примерно в полночь я пешком возвращался обратно вместе с ним. На улицах не было никого, кроме казачьих патрулей и нескольких одиноких полицейских.

Воскресенье, 11 марта 1917 г. Петроград

Утро провел в компании Маркозова[40]^[41], от которого уехал во время завтрака в десять часов.

В Петрограде нет недостатка в ржаной муке. Действительно, с 1 по 9-е в город прибыли всего 210 вагонов с мукой, но вчера пришли еще 100 вагонов. Запасы сейчас составляют 459 тыс. пудов, кроме того, еще примерно 20 тыс. пудов имеется в пекарнях и около 10 тыс. пудов – на частных складах.

Комиссия по контролю за продовольствием ежедневно выдает по 35 тыс. пудов муки в те пекарни, что обязуются выпекать хлеб. Если бы эти обязательства действительно выполнялись, население не испытывало бы нехватки хлеба.

Однако практически нет пшеничной муки, нет овса и сена. В городе 60 тыс. лошадей. Рыночная цена овса составляет 9 рублей за пуд, а за рожь – всего 2,80 рубля. При нынешней цене на топливо, которая выросла с пяти до 40 рублей, пекарям стало невыгодно торговать своей продукцией, и они предпочитают перепродавать ржаную муку, которую им выдают. Муку покупают владельцы лошадей, использующие ее на корм животным вместо овса. Отсюда и перебои с выпечкой хлеба.

Из-за несовершенной системы хлебных карточек те, кто может отстоять за день в нескольких очередях, получают несколько хлебных пайков. Это еще более усугубляет дефицит хлеба, и рабочим, целый день проведшим у станка, приходится ложиться спать голодными. И они, естественно, недовольны этим.

По мнению Маркозова, было ошибкой назначить фиксированные низкие цены на зерно. Из-за этого крестьяне ждут, пока цены поднимутся. Предпринимались меры для того, чтобы заинтересовать сельскохозяйственного производителя, но чего не хватает по-настоящему – это доверия к правительству и чувства патриотизма. Правительство не может собрать зерно с помощью реквизиций, так как оно рассредоточено на множестве мелких хозяйств. В 1914 г. уже были проведены реквизиции у торговцев зерном, с тех пор они не желают создавать большие запасы.

До сих пор правительство отказывалось передать вопрос снабжения продовольствием городскому совету, так как в нем настаивали на назначении в состав комитетов по распределению продовольствия представителей всех сословий. А это, как считали в правительстве, требует изменения существующего законодательства. Кроме того, в городских советах требовали предоставления им права самим закупать зерно. Теперь эти два пункта согласованы, и «новый закон» будет принят очень быстро!

Вопрос в том, сумеет ли городской совет сейчас, когда всюду царит беспорядок, вновь восстановить из путаницы порядок.