«Вместо чудес или дара пророчества»: миссионерская стратегия иезуитов в Азии в XVI веке

Данные нововведения в совокупности с новаторской идеей о важности учета особенностей менталитета народов – объектов евангелизации в процессе пропаганды христианства, привели к качественным изменениям в миссионерской методике иезуитов, позволив отойти от формализма в принятии новой веры, а также организовать в церковном отношении новые христианские сообщества.

2.1.2 Апробация новых миссионерских методов Франциска Ксавье в Японии (1549–1552)

В 1545–1547 гг. Ксавье осуществил ряд поездок по странам Юго– Восточной Азии с целью оценки перспектив их христианизации, в частности, он посетил Молуккские о-ва и Малайзию. В июле 1547 г. в Малакке Ксавье был представлен японец по имени Андзиро (15121550), прибывший с португальской эскадрой Жоржи Альвареша[189]. Это знакомство послужило отправной точкой для создания японской миссии иезуитов[190]. Отправка Ксавье в Японию проходила в рамках расширения экспансии Португалии в Азии, о чем свидетельствуют как упоминания самого Франциска (приложение 3), так и официальные рекомендательные письма от губернатора Португальской Индии Гарсия ди Са (1548–1549) и епископа Гоа и Малакки Жуана ди Альбукерки (1538–1553)[191].

Следует отметить, что Ксавье предварил свою экспедицию на Японский архипелаг тщательной подготовкой, в которой активно использовал полученный в Индии опыт евангелизации:

1) осуществил тщательный сбор информации о Японии и ее обычаях[192],

2) выполнил перевод на японский язык основных положений христианства[193].

Знаменательно, что в ходе анализа полученной информации о культурных особенностях японцев Ф. Ксавье приходит к выводу о необходимости соблюдения некоторых их обычаев: «Японцы, … которые сопровождают нас в Японию, рассказывали, что священники в Японии будут шокированы если они увидят нас едящими мясо или рыбу. Мы решили, что лучше непрерывно поститься, чем вызвать скандал…»[194]. Тем самым, Франциск Ксавье стал первым из иезуитов кто отступил от средневековой миссионерской практики, когда единственно возможным способом поведения среди населения нехристианских земель было противопоставление себя местному обществу. Это нарушает устоявшееся в историографии мнение о том, что основы культурной аккомодации были заложены иезуитами более поздних поколений: А. Валиньяно и Маттео Риччи (1552–1610)[195].

В августе 1549 г. Ксавье в сопровождении отца Комэ ди Торреса (15101570) и брата Жуана Фернандеса (1525–1567) прибыл в порт Кагосима, расположенный на юге острова Кюсю, во владениях даймё Симадзу Такахиса (1513–1571) (карта 1 на стр. 18).

Япония XVI в. находилась в состоянии глубокой политической раздробленности. Несмотря на то что императорский двор сохранил большую часть духовного престижа, он полностью лишился своей светской власти. В подобном состоянии пребывали и последние представители сёгунской династии Асикага (1338–1573). Сёгуны делегировали большую часть своих административных функций военным губернаторам провинций, которые с течением времени становились все более автономными от центральной власти и, в свою очередь, передавали часть своих полномочий другим. Военные даймё, несмотря на сохранение номинальной зависимости от сёгуна или императора, были, таким образом, фактически независимы и управляли своими владениями по собственному усмотрению. В качестве своей политической идеологии они придерживались «концепции кокка» (государство), дабы легитимировать свое право на владения. В рамках данной концепции «государство» не подразумевало всей территории Японии, а ограничивалось только сферой политического контроля землевладельца[196]. Для иезуитов подобное положение вещей имело свои преимущества и недостатки. С одной стороны, миссионеры не должны были беспокоиться о расположении одного конкретного властителя, поскольку в любой момент могли перейти во владения соседнего феодала. С другой стороны, подобная политическая турбулентность могла в любой момент привести к потере власти «патроном» миссионеров, а, следовательно, и прервать евангелизацию данной территории.

Португальские торговцы, побывавшие в Японии в 1543 и 1546 гг., смогли заинтересовать даймё о. Кюсю, в частности владетеля княжества Бунго Отомо Сорин (1503–1587) преимуществами японо-португальской торговли китайским шелком и европейским огнестрельным оружием. Этот интерес возрос на порядок после введения в 1549 г. китайскими властями запрета на торговые отношения с Японией, вследствие обширной пиратской деятельности жителей последней. Европейцы, получавшие в обмен на привозимые товары серебро, высоко востребованное в Китае, вскоре стали основными посредниками между Японским архипелагом и Поднебесной империей[197]. Обоюдный интерес в расширении торговых отношений благоприятствовал деятельности ордена иезуитов, поскольку, с одной стороны, обеспечивал его транспортом для доставки миссионерского контингента и необходимых для его содержания ресурсов, а с другой стороны, обеспечивал относительно легкий доступ в страну и толерантное отношение японских феодальных князей юга Японии.