Вместо матери

— А собачка за нами идет.

Пудель в самом деле бежал за ними, высунув язык красным треугольником.

Солнце начало подогревать землю.

Льдинки в лужах, похожие на битое стекло, превратились в коричневую воду.

Степь была беспредельна и только влево от дороги на горизонте кудрявилось нечто в роде рощи.

Катя бодро шла, таща за собою Петю. Она почему-то была уверена, что на хуторах им окажут самый хороший прием и непременно покормят. В самом деле, разве уж так трудно накормить двух детей.

Устав от ходьбы, Петя снова начал хныкать, а никаких хуторов не было еще и в помине. Только яснее обозначилась вдали кудрявая роща.

И вдруг пудель, все время весело бежавший сзади, кинулся вперед, со страхом озираясь и поджимая свой хвост.

В то же мгновение Катя услыхала хриплый свирепый лай и увидала трех огромных овчарок, мчавшихся прямо к ним по бурой земле.

Она много слыхала рассказов об этих свирепых псах, которым ничего не стоит на смерть загрызть человека.

Катя бодро шла, таща за собою Петю.

Они обычно знают только своего непосредственного хозяина, а во всех других видят злейших врагов, которых надо терзать. Теперь вдобавок, вероятно, и пудель возбудил их ярость, ибо других незнакомых собак они ненавидят так же яростно, как и людей.

Грязные, похожие на вывороченные овчинные тулупы, они неслись, захлебываясь от бешенства, и Катя поняла, что наступает катастрофа.

Она схватила Петю и бросилась бежать, крича от страха, понимая, что ей все равно не убежать, и смутно сознавая, что этим бегством она еще больше раздражила псов. Теперь-то уж они, конечно, не дадут ей пощады.

Пудель мчался рядом с ней, продолжая поджимать хвост и даже не оглядываясь. И он теперь мысленно прощался с жизнью.

Катя была мастерица бегать, но с тяжелой ношей на руках она никак не могла убежать от собак. И поэтому страшный лай с каждой секундой становился все громче и громче, и у Кати мелькнула было даже мысль покориться судьбе. Остановиться и тем ускорить страшную развязку.

Но она все-таки бежала, бежала что было силы по черной дороге. Впереди виднелись деревья и почему-то ей казалось, что нужно непременно добежать до этих деревьев.

Петя обхватил ее за шею и, весь дрожа, спрятал лицо у нее на груди.

Лай раздавался совсем близко.

Еще секунда и страшные зубы вопьются ей в ноги…

И вдруг спереди по ветру донесся отчаянный крик:

— Сюда, сюда, сюда беги! Скорей! Скорей!

Какой-то человек мчался ей навстречу, размахивая палкой, и кричал: — Сюда! Сюда!..

Катя почувствовала, что ноги у нее слабеют. Она поняла, что сейчас упадет и, боясь расшибить Петю, быстро опустила его на землю.

Бежать она уже не могла.

И тут началась каша из лая, криков, ругани и палочных ударов.

Прибежавший мальчик колотил овчарок, визжал, выл, опять колотил.

Он вертелся и прыгал, как мячик, нанося страшные удары по свирепым мордам, и вдруг что-то ярко блеснуло в его левой руке.

Раздался болезненный собачий визг…

Затем лай сразу перешел в глухое ворчание, и овчарки отшатнулись.

У одной из них от шеи к животу протянулась длинная красная лента.

Но Ванько́ не дал им опомниться. Он опять бросился на них с таким диким визгом, что псы вдруг, повернувшись, помчались обратно, при чем один бежал очень медленно, словно шатаясь.

— Не укусили? — спросил Ванько́, еле переведя дух. Ну, ну, не ори, хлопче! Ушли собаки!

Пудель, виляя хвостом, обнюхивал спасителя.

Катя, сидя на земле, не могла вздохнуть, не могла вымолвить ни слова.

— Ловко это я ее ножом, — пробормотал Ванько́, несколько раз ткнув нож в землю по самую рукоятку, чтоб вытереть кровь. — Вот подлые! Хозяева их теперь разбежались, ну они и шатаются по полю. Ты кто, девочка?

— Я… Я родителей в поезде потеряла… Не знаю, где они теперь…

— Куда ж ты идешь?

— Не знаю.

— А что ж ты знаешь?

— Ничего… не знаю.

— Немного.

Он покачал головой.

— Идем, что ли! А то еще вернутся собаки.

Катя хотела взять на руки Петю.

— Давай я его понесу. Куда тебе!

Он схватил Петю к себе на плечи.

— Сел? Ну, трогай!

Ехать на плечах было довольно весело, и Петя почувствовал доверие к этому странному мальчику, который не боялся собак и имел такой замечательный блестящий нож.

— А куда вы нас поведете, мальчик? — спросила Катя.

— Куда?.. Гм! Да вот это вопрос: куда?

Он с минуту, казалось, что-то обдумывал.

Потом решительно сказал.

— В Вырубово!

VI. УДИВИТЕЛЬНАЯ ВСТРЕЧА

В ВЫРУБОВСКОЙ усадьбе помещался штаб красной дивизии.

В когда-то роскошном кабинете за столом, заваленным планами и черновиками приказов, сидел комиссар, товарищ Карасев, и быстро строчил что-то.

В соседней комнате пищали полевые телефоны и нервно постукивала пишущая машинка.

Помощник комиссара заглянул в кабинет.

— Товарищ Карасев, там какие-то пришли… мальчик и девочка с таким вот карапузом… Девочка с карапузом от родителей отбилась, мы ей там в общем поесть дали.

— Ну и отлично.

— Мальчик только непременно хочет вас видеть.

— Меня?

— Да… говорит, будто вы его знаете.

— Какой такой мальчик?

— Будто он вас ночью на дорогу вывел.

— А! Так-так! Верно, был такой случай. Ванько́, что ли, его зовут.

— Вот, вот, Ванько́!

— А откуда он девчонку подобрал.