Вместо матери

— Тут что-то недоброе, девонька, случилося… Ох, как бы неприятности какой не было. И ты лучше от нас уходи! Ты, може, тоже такая.

— А что же случилось?

— С чего это они так собрались сразу?.. Недоброе дело… А ты, право, лучше ступай…

Но Катя и не собиралась оставаться. Ее нисколько не испугала теперь эта дверь, запертая для нее. Она знала, что найдет себе ночлег в лесу среди своих друзей и, плохо еще соображая, что такое произошло, она побежала обратно в лес.

Пионеры еще не спали.

— Хозяева уехали, — сказала Катя, задыхаясь от бега. — Можно мне у вас пока пожить?

— Можно, конечно, можно!

— А куда же они уехали? — спросила Настя.

— Не знаю. В Москву, должно быть. Меня на весь день отпустили, а сами вдруг уехали.

Пионеры заинтересовались.

— Странно.

В особенности был заинтересован один пионер, по прозвищу Комар.

— Это не спроста, — заявил он. — Тут или убийство произошло или какой-нибудь бандитский заговор. Твой хозяин-то был подозрительный.?

— Нет, так ничего я не…

Катя осеклась.

Она вспомнила вдруг, как Китов крался ночью по лесу и зарывал в землю жестянку.

— Что?

Но Катя молчала. Она думала, что, может быть, все это глупости, что, может быть, Китовы собрались так сразу в Москву, получив какую-нибудь дурную весть, а ей не могли об этом сообщить, ибо попросту не знали, где она. Но тогда они могли бы сказать Дарье, чтоб Дарья передала Кате, когда она вернется. Конечно, отъезд был очень подозрительный. Однако она решила пока что не выдавать тайны своего бывшего хозяина. А то вышло бы, как-будто она нарочно за ним подглядывала.

— Нет, это я так, — сказала она, — один случай вспомнила.

— Какой?

— Да так… ничего особенного.

Настя очень радовалась, что Катя теперь будет жить в лагере. О будущем, о том, куда после денется Катя, никто пока не думал.

Утром Комар пошел за хворостом и вдруг прибежал обратно возбужденный и взволнованный.

— Автомобиль едет! — закричал он.

Автомобиль еще ни разу не проезжал по Сеноедовской дороге. Все побежали смотреть.

Автомобиль ехал довольно медленно, ковыляя по колеям. В нем сидели какие-то военные.

— Эй, ребята, на Сеноедово так дорога? — крикнул один из них.

— Так! — хором ответили все пионеры так дружно, что в автомобиле все рассмеялись.

— Оглушили! Ну, стало быть, поезжай!

Пионеры побежали за автомобилем, но он оставил их далеко позади и, выбежав на опушку, они увидали, как он остановился возле избы, где жили Китовы.

Военные вылезли из автомобиля и о чем-то долго беседовали с Дарьей. Дарья взволнованно объясняла что-то, махая рукой по направлению к железной дороге.

Комар, как самый любопытный и дотошный, не выдержал. Он побежал к автомобилю.

Потом он так рассказывал о своих впечатлениях.

— Подхожу это я и смотрю. Все с револьверами, лица такие строгие. И слышу все: Китовы да Китовы. Когда уехали да куда? Дарья чуть не плачет. Ну поговорили, поговорили, старшой их что-то себе в книжку записал, стали опять в автомобиль садиться. Я тогда побежал к одному, который попроще, и спрашиваю: Товарищ, это что ж такое произошло? А тот улыбнулся и говорит: «Все будешь знать, скоро состаришься». А потом все-таки объяснил: «Деньги тут украл в учреждении один фрукт… Его и разыскиваем». Выходит, стало быть, что Китов этот самый деньги и украл.

Все поглядели на Катю.

— Стало быть, твой хозяин-то жулик был.

Катя ничего не ответила.

Толкуя о происшествии, пионеры вернулись в лагерь.

Катя опять вспоминала, как Китов, не зная, что она его видит, зарывал в землю жестянку. «Наверное, в ней были деньги, — соображала Катя, — но что теперь нужно делать?» Сказать пионерам? Или самой ночью откопать банку, а уж потом рассказать все. Может быть, там уже и нет никакой банки.

Китов, наверное, выкопал ее и увез с собою.

Когда наступила ночь, Катя дождалась, пока уснули все пионеры. Два пионера, сторожившие лагерь, тихо беседовали между собою, но и они клевали носом.

Никто не слыхал, как ушла Катя. Она захватила с собою нож, чтобы им рыть землю.

Место, где Китов зарыл банку, она очень хорошо запомнила.

Большая белая береза словно призрак выделялась во мраке. Катя принялась рыть мягкую душистую землю и скоро нож наткнулся на что-то твердое. Это была большая круглая жестянка из-под монпансье, очень легкая. Очевидно, никаких денег, кроме бумажных, в ней не было. Катя взяла жестянку и понесла ее обратно в лагерь.

Она положила жестянку себе под голову, закутав ее в платок, и крепко заснула. На вольном воздухе всегда крепко спится.

Наступило чудесное ясное утро, солнце тронуло первыми розовыми лучами вершины березок. Стало всходить все выше и выше.

Лагерь проснулся.

Натащили хворосту, развели огонь и стали кипятить воду для чая.

Когда все уселись с кружками в руках, Катя развернула жестянку.

— Смотрите, — сказала она, — что я нашла в лесу.

Все с живейшим любопытством уставились на жестянку.

— Как? Прямо в лесу нашла? Что в ней есть?

— Из земли вырыла. Сейчас посмотрим, что в ней такое.

Катя открыла жестянку и вытащила из нее большой сверток, завернутый в клеенку.

— Это, наверное, клад… — пробормотал Комар, задыхаясь от любопытства.