Вне игры

У него такой приятный голос: хрипловатый, тягучий, еще немного сонный. И сам Никита сонный. Но такой одуряюще красивый. Без футболки, так что я могу по достоинству при свете утра оценить размах плеч, рельеф грудной клетки и кубики пресса. Спортивные штаны низко сидят на бедрах. На лице задумчивое выражение. Волосы в беспорядке – своим видом напоминают мне, как много раз прошедшей ночью я запускала в них пальцы.

– П-привет, – выдавливаю я. Господи, я ни о чем не жалею, но эта неловкость… Я просто не знаю, как смотреть ему в глаза. Я ведь предложила ему себя. Я буквально на него набросилась. Ночью это казалось нормальным, даже естественным, но при свете дня…

– Рит? – Никита приближается ко мне, а в следующую секунду его пальцы обхватывают мой подбородок и приподнимают голову.

– Что?

– Все нормально? – спрашивает он с нажимом, всматриваясь в мои глаза.

– Да. Почему что-то должно быть ненормально?

– Как ты себя чувствуешь? – Теперь его голос звучит мягче, даже участливо.

– Все хорошо, – произношу торопливо, отстраняясь от него.

Кажется, Никита хочет сказать еще что-то, но лишь вздыхает. Его рука, которая секунду назад держала мой подбородок, падает вдоль тела, но глаза продолжают настороженно изучать меня.

– Пойдем, я сделаю нам кофе, – наконец говорит он, прерывая напряженную тишину.

– М-м-м…

Никита разворачивается и идет на кухню. Я послушно иду за ним следом, остро ощущая, что под махровой тканью халата я обнажена, а все мои чувства обострились до предела…

– Поговорим? – внезапно спрашивает Любимов, ставя передо мной чашку ароматного кофе. – О вчерашнем.

– Зачем? Я… – Я не хочу сделать из себя еще большее посмешище. – Спасибо тебе, Никит. Я правда ценю все, что ты для меня сделал.

– Я сделал? – тянет он удивленно.

– Ты знаешь.

– Да будто бы нет. – Он пожимает плечами и с непонятным выражением на лице рассматривает меня.

– Ты… – Я запинаюсь. – Эта ночь… Я благодарна тебе за нее и за поддержку. Спасибо. Правда.

– Это даже не смешно, – отвечает Никита мрачно.

– Я не смеюсь.

– Тогда прекрати говорить ерунду, – вспыхивает он. – Я говорил тебе, что, если мы переступим определенную черту, обратной дороги не будет? Я предупреждал. Я давал тебе время все обдумать. А теперь уже поздно. Ты теперь моя, Рита, это понятно?

– Твоя? – шепчу я, игнорируя горячие всполохи в груди и животе. – То, что мы переспали, не дает тебе права…

Никита стремительно сокращает расстояние между нами и обхватывает мои плечи руками.

– Ты мне дала это право, Рита. Ты.

– И что это значит?

– Что отныне ты и я связаны не только фейковыми отношениями, которые мы разыграли для родителей и Миши.

– А чем еще? – спрашиваю я тихо.

– Этой ночью.

– Это просто секс, – возражаю я, зная, что лгу.

– Это не просто секс, – почему-то смеется Никита. – И ты это прекрасно знаешь.

– Если в тебе говорит жалость…

– Дурочка, – произносит он мягко. – Жалость к тебе – это последнее, что я сейчас ощущаю.

И его губы накрывают мои.

Глава 31 Никита

Мне нравится целовать Риту. Не совсем так. Вряд ли в жизни найдется еще хоть что-то, что здесь и сейчас понравится мне больше, чем целовать ее. Напористо, жадно, наслаждаясь тихими стонами, которые она роняет мне в рот, и сбивчивым дыханием, ласкающим мои губы. Зачем только я так долго сопротивлялся? Потратил на никому не нужные метания драгоценное время, и к чему это привело? К единственно возможному финалу – рядом с ней, в ней, да, блин, все сейчас в моей жизни о ней.

Бережно лаская ее губы своими, чтобы не причинить боль, запуская пальцы в ее влажные волосы, притягивая к себе ближе, я в очередной раз убеждаюсь, что эта девушка, которая вошла в мою жизнь непрошено, была создана специально для меня. Для моих рук, губ, тела. И даже мысль о том, что кто-то другой коснется ее, вызывает в моей душе острое несварение.

Она моя. Теперь окончательно. И, возможно, эти дни, когда я так отчаянно держался на расстоянии, помогли мне понять это с особой ясностью. Я не знаю почему, не знаю когда и понятия не имею как, но отчетливо понимаю, что без Риты мне уже нельзя. Осталось лишь разобраться с частностями. С ее бывшим, с моим отъездом, с нашими общими планами.

– Чувствуешь? – спрашиваю я, отстраняясь, чтобы вдохнуть в легкие воздух.

– Что? – шепчет Рита непонимающе.

– Как это хорошо, – отвечаю я, касаясь лбом ее лба. – Офигенно.

Ее глаза темные и сверкающие, щеки покрывает румянец, губы припухшие и все еще влажные. И волосы, в которых мгновение назад хозяйничали мои пальцы, в беспорядке падают на махровый халат, распахнувшийся на груди.

Проследив за моим взглядом, который упирается в деликатную ложбинку, Рита еще сильнее краснеет и поправляет халат. Смешная. Я все уже рассмотрел.

– И что теперь? – спрашивает она смущенно.

В этот момент начинает пищать домофон. Я широко улыбаюсь. Звонко целую Риту в нос.

– А теперь поедим, – сообщаю мягко и с сожалением отпускаю ее, чтобы открыть дверь курьеру.