Вне зоны доступа

Сейчас тетя Джолин руководит учреждением по уходу за престарелыми людьми в Голдене и постоянно собирает подержанные устройства и оснащает их адаптивными функциями для своих клиентов. Им нравятся большой размер текста и значков, подсветка, высокая громкость наушников.

– Мама, – простонала я. – Это же не какой-нибудь десятилетний айпад! Он был совсем новенький! И дорогой!

– Я дала его взаймы. Можешь пойти и забрать в любое время. Хотя скажу сразу, что на самом деле она сама им пользуется. Она отдала свой старый телефон милой старушке, которая любит смотреть видео с распаковкой коробок на оглушительной громкости. А еще я подарила ей те новомодные наушники с гарнитурой.

– О, мам. – Это моя мама. Вот почему она считает телефоны глупыми! Она думает, что они просто постоянно транслируют видео с распаковкой коробок в наушники с гарнитурой? Я вздохнула. Мама улыбнулась. Она прекрасно знала, что я не отниму телефон у тети Джолин. Ей это нужнее, чем мне или маме. И мысль о пожилой женщине с привычкой распаковывать коробки делает меня странно счастливой. Это вызвало у меня желание послать в центр по уходу за престарелыми что-нибудь в тщательно продуманной упаковке, которую она сможет сама распаковать, или, что еще лучше, подарок по подписке, который будет приходить каждый месяц. Я потянулась за телефоном, чтобы записать эту идею, но его не было в моем кармане. Он был на вершине горы Уайлер. Как кто-то может что-то запоминать без телефона?

Я снова вздохнула. Мне придется сдуть пыль с модема моей мамы, чтобы выйти в Интернет позже вечером, но и это не очень хорошо – если ей нужно подключиться к Интернету, она все еще подключает свой модем к телефону. Обычная загрузка моей электронной почты займет десять минут. Я покачала головой. Моя мать сумасшедшая.

– Почему все это на полу? – Я спросила об этом, потому что разговор о телефонах не имел перспектив. Обычно в ее подвале царил своего рода порядок, коробки на полках помечены. «Мия – хлам». «Барахло Марлы». Все эти коробки все еще стояли на полках, как обычно, но другие, оказавшиеся на полу и плотно закрытые прозрачной пластиковой упаковочной лентой, для меня были в новинку. В основном это были повторно использованные коробки из-под вина. Я оглядела их и не нашла на них никаких надписей.

Мама грустно вздохнула.

– Эти вещи, они принадлежали твоему брату.

– Правда? – Мой голос стал тише. Спустя шесть лет после несчастного случая мы все еще разговариваем вполголоса всякий раз, когда разговор заходит об Энди. Наверное, так будет всегда.

– Откуда они взялись?

– Его квартира. Я совсем забыла об этом после его смерти. Его домовладелица собрала эти вещи, забрала их домой и позвонила мне, чтобы я за ними приехала, но я и об этом забыла. И она никогда не приставала ко мне по этому поводу, просто хранила их в своем собственном подвале. Милая женщина. Но она умерла несколько месяцев назад. Ее дети разыскали меня.

– О боже! – произнесла я. Я не хотела видеть вещи Энди из его квартиры. После того, что случилось, я даже не могла войти туда. Мы получили кое-что важное много лет назад от его друзей. Остальное, вероятно, были фланелевые рубашки и купоны Bed Bath & Beyond.

– О, я помню ее, – сказала я, думая о домовладелице. Любящая женщина с правнуками и полным карманом леденцов.

– Просто старость? Ничего трагичного?

– Старость, – ответила моя мама. Ей было девяносто пять в этом году.

– Я должна послать открытку.

– Я дам тебе адрес. Она жила примерно в квартале от Энди.

– Нам обязательно открывать коробки? – спросила я. Я не хотела видеть старую одежду Энди. Его носки, в которых всегда были дырки на указательном пальце ноги, потому что он был длиннее его большого пальца. У меня точно так же. Я думала, что это отвратительно. А он думал, что это весело, и вечно покупал мне шлепанцы и заставлял меня надевать их на публике. «Ты не сможешь скрыть свой стыд! – говорил он со злобным смехом. – Даже не пытайся!»

– Тебе не нужно ничего открывать, – сказала мама, нахмурившись. – Я сделаю это, когда буду готова. Там может быть что-то хорошее. Может быть, фотографии. Мне казалось, что нам прислали недостаточно фотографий. Но что бы это ни было, мне нужно поднять их с пола. Этой весной у нас выпала тонна осадков, и земля уже пропитана влагой. Я уверена, что они промокнут к вечеру.

– Здесь что, каждый раз, когда идет дождь, заливает? – спросила я. Я не думаю, что это хорошо для дома, но что я об этом знаю – я живу на третьем этаже.

– Нет, только в особых случаях. Не волнуйся, я не собираюсь всплывать. В худшем случае разве что на дюйм.

Я схватила последнюю коробку. Здесь есть фотографии, которые я раньше не видела? В те первые шесть месяцев после его смерти я столько раз рассматривала каждую фотографию Энди, что начала создавать воображаемые воспоминания о событиях, к которым я не имела никакого отношения. Ездила ли я с ним в Меса-Верде? Или это была скаутская поездка? Я больше не могу быть уверена.