Внеочередной Пятый съезд народных депутатов СССР (2–5 сентября 1991 г.). Стенографический отчет

Но ведь есть и другие республики, которые понимают и считают, что с экономическим и правовым хаосом, в котором мы оказались, можно справиться только вместе, и согласны этот будущий Союз вместе строить. Думаю, что все женщины-депутаты и те женщины, которых мы представляем, за такое решение. К этому нас побуждает не только осознаваемая необходимость единого экономического пространства, не только необходимость сохранить единство транспорта, связи, армии, обладающей огромным, с точки зрения его разрушительной силы, потенциалом.

Если хотите, у нас в этом и свой интерес. Вопросы семьи и защиты интересов детей существуют в любом государстве.

Не случайно же во Всеобщей декларации прав человека записано, что семья, являющаяся естественной и основной ячейкой общества, имеет право на защиту со стороны общества и государства, а материнство и младенчество дают право на особое попечение и помощь.

Нам представляется, что эти вопросы наряду с другими, которые мы теперь коротко называем «права человека», должны решаться на единой правовой и социальной основе во всех республиках, которые заключат новый Союзный Договор. Так переплелись судьбы и интересы всех людей, долго живших в едином государстве, без страха поселявшихся ранее в любом регионе страны, что ограничение либо сужение прав человека в одной республике, по сравнению с правами человека в другой республике, даже психологически воспринимается как удар по нашему будущему, в глаза которому мы, кстати говоря, смотрим сегодня из этого зала.

Разумеется, переходный период не может быть простым. Недавно на встрече народных депутатов СССР с нашими коллегами – парламентариями из Соединенных Штатов Америки один из сенаторов сказал: «Чтобы сломать дерево, нужно желание, а чтобы его вырастить, нужны годы». Да, конечно, этот период требует новых решений и новых государственных органов. Совещание руководителей республик нам предложило эти новые органы, предложен и порядок их формирования. И в теперешней юридической неразберихе, возникшей после 19 августа, это предложение – первое согласованное предложение. Наверное, с этим невозможно не считаться.

Но очевидно и другое – народные депутаты СССР не выполнили бы своего долга, если бы не высказали сегодня свои соображения, основой которых являются не только личный опыт, личные взгляды и убеждения, но два с половиной года тяжелой парламентской и (все-таки смею надеяться) небесполезной работы.

Оставим пока в стороне вопрос об исполнительных органах. Другое дело – Совет представителей – то, что в Заявлении называется законодательным органом. Мне представляется, что предложенный порядок его формирования и деятельности поставит его перед неразрешимыми юридическими сложностями. У нас нет никакого правового акта, определяющего порядок его избрания. И пока он будет создан, пока пройдут выборы, пока он приступит к работе, пройдет время, в течение которого страна будет без высшего органа государственной власти.

Нет закона и даже подступов к тому, как будет действовать этот Совет. Ведь в таком Совете, созданном по особым правилам, должны быть и какие-то особые положения, регулирующие принятие им законов. Их нет, и скоро они не могут появиться, потому что это очень непростое дело.

В случае создания того нового законодательного органа, который предложен, непонятна роль законов, уже принятых Верховным Советом, законов, гарантирующих прежде всего права человека. Среди них законы о печати и других средствах массовой информации, об общественных объединениях, о свободе совести. Как известно, во многих республиках такие законы еще не приняты, а без них не может быть и речи о едином демократическом пространстве, ибо демократия либо есть, либо ее нет, а третьего не дано.

И нельзя объяснить никакие нарушения закона, прав человека тем, что это делается якобы для того, чтобы в будущем и законы, и права человека соблюдались неукоснительно.

Какой же выход? Думается, прежде всего это должно быть наше сегодняшнее решение – на этот трудный и сложный переходный период оставить Верховный Совет. Пусть он будет избран по другим правилам, пусть в него войдут другие люди, пусть эти люди будут облечены доверием республик, пусть в этот Верховный Совет войдут те, кому доверяют. Но он должен существовать как гарант стабильности в это сложное время юридических и всяких иных разрушений. Полагаю, что обвинить в некомпетентности Верховный Совет, его юридические институты, те научные силы, к помощи которых он прибегал в своей работе, невозможно. Поэтому грешно походя разбазаривать тот интеллектуальный и юридический потенциал, которым обладает Верховный Совет. В его «запасниках» проекты еще множества правовых актов, которые могут быть, если их доработать до конца, восприняты республиками как некая модель, некий образец для республиканских законов.

Несмотря на все нынешние сложности и трудности, я все-таки верю в наш общий разум, в то, что мы сумеем понять друг друга, глядя прямо в глаза. Ведь это только глупые дерутся, а умные договариваются. (Аплодисменты.)