Внеочередной Пятый съезд народных депутатов СССР (2–5 сентября 1991 г.). Стенографический отчет

Пройденный путь также показал, что нахождение в одном городе столицы СССР и РСФСР является фактором уязвимости, и опасность грозит одновременно обоим правительствам. Давайте подумаем (только не сейчас, конечно, а потом) о возможности того, чтобы одну из них перевести в Ленинград или обосновать новый столичный город на стыке Европы и Азии.

Председательствующий. Слово предоставляется депутату Ельцину. Подготовиться депутату Щелканову.

Ельцин Б. Н., Президент РСФСР (Московский городской национально-территориальный избирательный округ, г. Москва). Ситуация в стране настолько сложна, что нужны кардинальные решения и безотлагательные меры – это, видимо, всем ясно. Августовский переворот не был случайным, он явился закономерным результатом той политики, которая проводилась в стране.

Уже длительное время в Советском Союзе существует и все более углубляется кризис власти. Союзное руководство из месяца в месяц действовало фактически вслепую, не имело четкого политического курса, провозглашая правильные лозунги, на практике всячески тормошило их осуществление. Проведение реформы поручалось органам, тоталитарным по своей сути: делалось, кажется, все, чтобы уберечь партийно-государственные структуры от разрушения. А сегодня уже в прокуратуре достаточно оснований для того, чтобы распустить органы КПСС. Важнейшие направления преобразований поручались людям, которые, по существу, являлись лидерами реакционных сил. Такой подход привёл к глубокому кризису, дезорганизовал жизнь всей страны.

Снова подтвердилась элементарная политическая истина – не могут идти в одном направлении реформаторы и реакционеры, сторонники диктатуры и приверженцы демократии, гонители свободы и ее защитники. С прошлого года активную роль в стране стали играть республики. Союзные структуры, отторгающие все новое, заняли по отношению к ним резко конфронтационную позицию. Около года длилась фактически «холодная война» между центром и республиками. В союзных структурах так и не смогли понять, что обретение республиками, в том числе и бывшими автономными республиками в составе республик, суверенитетов – это не происки демократов, а объективная тенденция нашего времени.

Были надежды, что Съезд и Верховный Совет СССР смогут начать генеральную реконструкцию центра. Эти органы наделены значительными полномочиями и могли бы существенно повлиять на обновление союзных структур. К сожалению, этого не произошло.

В дни путча в стране не было высшей законодательной власти, не было парламента. Руки хунты были развязаны. Своим бездействием Верховный Совет обеспечил ей режим наибольшего благоприятствования.

Если говорить в целом, до последнего времени союзный центр, по сути, оставался неизменным. Он безнадежно отстал от страны, перестал понимать, какие процессы в ней идут. В нем решающую роль продолжала играть партократия, чья позиция по отношению к переменам хорошо известна. И когда стало ясно, что страна окончательно выходит из-под контроля высших партийно-государственных структур, решили использовать крайнее средство – насилие по отношению к миллионам граждан, по отношению к своей стране, решили с помощью силы вернуть страну в прошлое.

Оценивая причины путча, не могу не сказать о роли Президента страны. Его непоследовательность в проведении реформ, нерешительность, а порой и капитуляция перед агрессивным натиском ущемленной в правах партократии – все это создавало благоприятную почву для реванша тоталитарной системы. Не думаю, что Михаил Сергеевич не знал истинной цены Янаеву, Крючкову, Пуго, Язову и другим.

Вспомним январь этого года, когда страна с тревогой ощутила: курс Президента Горбачева делает резкий крен вправо. Позиции сдавались одна за другой, усилилась репрессивная роль КГБ, узаконивалось участие армии в решении политических проблем, ужесточился контроль над средствами массовой информации. Для участия во встрече государств «Большой семерки» в Лондоне Президент привлек не Явлинского, а Павлова, результаты экономической политики или авантюры которого остро почувствовало население всей страны.

Да, сегодня мы вправе предъявить претензии Горбачеву. Подчеркиваю, претензии, но не счёт. После переворота страна, и в первую очередь Россия, стала иной, иным стал и Президент. Он нашел в себе силы, чтобы многое переоценить. Это шаг, достойный доверия. Я, например, лично верю сегодня Михаилу Сергеевичу Горбачеву значительно больше, чем даже три недели тому назад, до путча.