Внешняя политика Советской России и СССР в 1920-1939 годах и истоки Второй Мировой войны

Разработка новой системы комплектования и мобилизационного развертывания РККА началась с мая 1939 года и активно обсуждалась на высшем государственном уровне в течение июля и августа. Принятое решение было хорошо подготовлено[6484]. С классовым принципом формирования армии и флота было покончено. Как и с территориальными дивизиями. Новая система призыва делала их окончательно устаревшими. В 1939 году армия стала полностью кадровой[6485]. Устанавливались сроки службы – от 2 до 5 лет для рядового и младшего командного состава в армии, ВВС и ВМФ, пограничных войсках[6486]. Выступавший на сессии нарком обороны заявил: «Достаточно указать, что численность армии и Военно-Морского Флота мирного времени за последние 9 лет выросла больше чем в 3,5 раза. Попутно считаю уместным заметить, что численный рост Красной Армии и Военно-Морского Флота находится в полном соответствии с той международной обстановкой, которую наше Правительство, Центральный Комитет партии и товарищ Сталин всегда внимательно и пристально изучают, учитывая все её особенности и зигзаги»[6487]. В течение 1939–1940 гг. армия должна была вырасти до 173 стрелковых дивизий, списочная численность армии должна была составить 2,265 млн чел[6488].

В тот же день, 31 августа, глава правительства и наркоминдел констатировал, что после 3-й сессии Верховного Совета, то есть после мая 1939 года, международное положение стало еще более напряженным. Таков был результат «особенностей и зигзагов» Молотов проинформировал о безрезультатности четырехмесячных советско-англо-французских переговоров, которые продемонстрировали неготовность партнеров к заключению равноправного соглашения. Его слова о том, что военные миссии прибыли на переговоры без письменных полномочий на их проведение вызвало у слушателей смех[6489].

«Решение о заключении договора о ненападении между СССР и Германией, – продолжил Молотов, – было принято после того, как военные переговоры с Англией и Францией зашли в тупик в силу непреодолимых разногласий. Поскольку эти переговоры показали, что на заключение пакта взаимопомощи нет основания рассчитывать, мы не могли не поставить перед собой вопроса о других возможностях обеспечить мир и устранить угрозу войны между Германией и СССР. Если правительства Англии и Франции не хотели с этим считаться, – это уж их дело. Наша обязанность – думать об интересах советского народа, об интересах Союза Советских Социалистических Республик»[6490]. После подписания договора положение изменилось: «Вчера еще фашисты Германии проводили в отношении СССР враждебную нам политику. Да, вчера еще в области внешних сношений мы были врагами. Сегодня, однако, обстановка изменилась и мы перестали быть врагами»[6491]. Советско-германский договор о ненападении был ратифицирован[6492].

По воспоминаниям Жукова, Сталин в разговоре с ним в мае 1940 года сказал: «Французское правительство во главе с Даладье и английское во главе с Чемберленом не хотят серьезно влезать в войну с Гитлером. Они все еще надеются подбить Гитлера на войну с Советским Союзом. Отказавшись в 1939 году от создания с нами антигитлеровского блока, они тем самым не хотели связывать руки Гитлеру в его агрессии против Советского Союза. Но из этого ничего не выйдет. Им придется самим расплачиваться за недальновидную политику»[6493]. Но наиболее недальновидной была политика Польши, настаивавшей на недопущении советских войск на свою территорию и совместной борьбы с немцами[6494]. В последнюю неделю августа 1939 года эта недальновидность стала приобретать знакомые по чехословацкому кризису очертания. К 1 сентября Германия имела флот, который не мог завоевать господство в океане, но с которым уже приходилось считаться, мощную армию. Против Польши она могла выставить свои лучшие ударные силы – 62 дивизии, в том числе 7 танковых, 4 легких, 4 моторизованные – около 1,6 млн чел., 2800 танков и 2 тыс. самолетов[6495].

Польша, с ее населением в 35 млн чел., имела (по переписи 1931 года) 10 млн граждан не говорящих по-польски[6496]. В составе польской армии числилось 30 пехотных, 1 кавалерийская дивизия, 11 отдельных кавбригад, 6 авиаполков (ок. 1 тыс. самолетов, из них 400 современные), 9 рот легких танков и 22 роты легких бронеавтомобилей[6497]. По окончании мобилизации армия должна была достичь 1,5 млн чел., 220 легких танков, 650 танкеток, 824 самолетов, из них более или менее современными были 124 истребителя и 44 бомбардировщика[6498]. В качестве основной ударной силы рассматривались конно-механизированные соединения.