Внеждановщина. Советская послевоенная политика в области культуры как диалог с воображаемым Западом

9 мая 1947 года в газете «Культура и жизнь» была опубликована статья бывшего председателя Союза писателей СССР Николая Тихонова «В защиту Пушкина», в которой резкой критике была подвергнута книга литературоведа Исаака Нусинова «Пушкин и мировая литература». Анализ западноевропейских мотивов в творчестве Пушкина был расценен Тихоновым как утверждение, что Пушкин, а вместе с ним вся русская литература являются лишь придатком западной литературы: «Все у него заимствовано, все повторено, все является вариацией сюжетов западной литературы»453. В изложении Тихонова Нусинов стремился продемонстрировать зависимость Пушкина от Запада и доказать, что «русский народ ничем не обогащал мировую культуру, а его лучшие представители сидели на парте и списывали то, что добыто западными учителями». Статья Тихонова имела большие последствия — с нее началась борьба с низкопоклонством в литературоведении. В течение следующих месяцев советскую печать наполнили выступления, направленные против установления западных влияний в истории русской литературы. Бориса Эйхенбаума ругали за попытку сближения «исполненной мелкобуржуазного преклонения перед военщиной» философии Прудона с романом Льва Толстого «Война и мир»; Анну Ахматову — за изучение западноевропейских источников «Сказки о золотом петушке» Пушкина; Марка Азадовского — за объяснение интереса Пушкина к народному творчеству влиянием братьев Гримм и Вашингтона Ирвинга454. Леонида Гроссмана, смотревшего на поэтику Лермонтова сквозь призму живописной манеры Рембрандта, обвиняли в том, что он превращает великого русского поэта в «не то сознательного подражателя, не то эпигона голландского мастера»455. Абрама Штейна критиковали за интерес к связям «Горя от ума» Грибоедова с классической комедией Мольера и сатирическим методом Вольтера456. От выявления ошибок отдельных критиков кампания постепенно перешла к критике целых издательств, университетов и научных институтов457.

Борьба с низкопоклонством в литературоведении была частью масштабной кампании, охватившей всю советскую культуру и науку. Толчком к ней послужило постановление о журналах «Звезда» и «Ленинград», в котором осуждался «дух низкопоклонства перед современной буржуазной культурой Запада», и последовавший за ним доклад, в котором Жданов задавался вопросом о том, к лицу ли передовой советской литературе «низкопоклонство перед ограниченной мещанско-буржуазной литературой Запада». Весной 1947 года концепция борьбы с низкопоклонством была развернута в плане мероприятий по пропаганде среди населения идей советского патриотизма, составленном в УПА. В документе отмечалось, что одним из наиболее опасных пережитков капитализма является «наблюдаемое у отдельных граждан СССР чувство низкопоклонства перед капиталистическим Западом, перед современной буржуазной культурой»458. Для борьбы с этим чувством работникам пропаганды предписывалось настойчиво разоблачать идейное убожество буржуазной культуры и миф о высокой культуре капиталистических стран. Наиболее известным проявлением борьбы с низкопоклонством стало повсеместное утверждение превосходства русской науки и техники над западными: одна за другой в печати появлялись публикации о том, что именно русские первыми изобрели лампочку, радио и телеграф, открыли пенициллин, построили танк и подводную лодку, разъяснили процесс фотосинтеза, создали паровой двигатель и принесли человечеству множество других полезных даров459. В литературе, где вопрос о первенстве был не так актуален, кампания приобрела иное направление — предметом обсуждения стали сами отношения с западной культурой.