Вниз по кроличьей норе

Ее примеру достаточно быстро последовали и остальные, более-менее соблюдая порядок и не отпихивая друг друга.

— Я не слишком хорошо его знал, — сказал Боб.

— Кевин отлично играл в «Скрэббл», — печально молвил Грэм. — Был редкостным знатоком нецензурной лексики.

Лю-Косячок сочинила стихотворение, благослови ее Господь, и во весь голос зачитала его, словно принцесса в школьной постановке, разве что на стул не становилась. Что-то там про чайку, которая летит домой, да так и не долетит, а потом еще кусок, где «взгрустнуться» рифмовалась со «свихнуться». После этого вперед выдвинулась пара «добровольцев». Пока они молча поджигали ванильные свечи для торта, я глянула туда, где в последнем ряду бок о бок с Феми сидел Шон. Он так и не прекратил всхлипывать с тех пор, как вошел сюда.

Потом настала очередь Певички.

Я с ужасом ждала, когда и эта мадам внесет свою лепту, естественно, но пусть даже ничто до сих пор не подсказывало мне, что от нее можно ждать что-либо помимо ее обычных фокусов, Лорен, по крайней мере, искренне удивила меня. Она стояла там, не сводя пристального взгляда со всех полминуты или даже больше, и все реально напряглись, словно она вот-вот могла сорвать с себя всю одежду или просто с воплями наброситься на кого-нибудь. Но вместо этого Лорен сделала глубокий вдох и затянула вполне приличную версию этой знаменитой песенки «Аллилуйя» из «Икс-фактора»[73], и клянусь, почти попадала в ноты. Когда она закончила, почти все аплодировали, и это был единственный раз, когда я видела, как Лорен искренне радует хоть что-то помимо возможности довести людей до белого каления.

Я даже почти забыла, для чего все это затеяла.

В тот момент, когда, судя по всему, поток желающих высказаться окончательно иссяк и я приготовилась вновь включить музыку, один за другим вперед стали выходить представители медперсонала. Они не собрались здесь все одновременно, разумеется, — как минимум двое остались дежурить на посту, — но трое или четверо все-таки заглянули.

Сначала зажег свечу Маркус, потом Джордж и Малайка.

Я опять посмотрела поверх голов на Шона, не оставляя призрачной надежды, но голова его лежала на плече у Феми, а глаза были закрыты. Вообще-то глупо с моей стороны; на что я в самом деле рассчитывала? Я знала лишь то, чего хотела. Я хотела, чтобы к нему чудесным образом вернулся дар речи, чтобы он поднялся и решительно вышел вперед. Я хотела, чтобы он во всеуслышание объявил: «Кевина удерживали здесь ради выплаты несуществующего долга такие-то и такие-то члены преступной группировки наркоторговцев, и он сделал то-то и то-то, что им не понравилось, и в итоге ему пришлось умереть, так что к его убийству причастны те-то и те-то…»

Я хотела получить свидетеля, который сдвинул бы дело с мертвой точки.

Я хотела, чтобы он рассказал всем собравшимся то, что побоялся сказать мне.

Дебби была последней из медперсонала, кто вышел вперед. Я увидела в глазах у нее слезы, когда она зажигала последнюю свечу. И, клянусь, услышала натуральный всхлип, когда она дотронулась пальцем до портрета Кевина, а потом перекрестилась.

Весьма трогательно, полагаю, если вас вообще волнуют такие подробности.

Вскоре после этого все довольно быстро потянулись к выходу. У каждого нашлось, куда пойти или с кем пообщаться. Я предложила прибраться в кабинете, но Маркус сказал, что персонал сам этим позже займется.

— Ну что, довольна тем, как все прошло? — спросил он.

Я ответила ему, что да — пожалуй, все прошло и вправду отлично.

— Рад это слышать, — сказал он, и я прошла мимо него. Вообще-то Маркус даже не пытался скрыть сарказма в голосе, и было ясно, что он зол, что я обвела его вокруг пальца, но мне уже было все равно.

Когда я вернулась в свою комнату, мой мозг по-прежнему крутился на повышенных оборотах, и я больше обычного испытывала острую нужду все это с кем-нибудь обсудить. Связаться с Бэнкси не удалось, так что я позвонила Софи. Может, я говорила сбивчиво, или в моих словах не было особого смысла, но в любом случае ее это вроде особо не заинтересовало, так что под конец я сдалась и позволила ей долдонить про всякие ее собственные дела.

Про работу.

И опять про ее фантастическую новую соседку по квартире.

И про ее нового бойфренда.

А после этого решила просто немного отдохнуть в своей комнате в ожидании ужина. Готовя прощальную церемонию, я даже пропустила обед, так что жутко проголодалась. Что более важно, мне не терпелось узнать, что люди по поводу всего этого думают, и выяснить, не вышло ли так, что горе — или что там за него сходит в подобном месте — вдруг все-таки вытряхнуло какого-нибудь кота из мешка.

23

Как-то раз мы с Джонно работали над делом об убийстве в Доллис-Хилл[74].