Вниз по трубе

— Нет, дружок, тачка мягко спустилась на землю, будто самолет, — ответила старушка.

— И это весь сон? — воскликнула Инга Стина с разочарованным видом. — А я-то надеялась, что ты столкнешься с какой-нибудь звездой, бабуля, или помчишься вслед за северным сиянием.

— Какой же ты еще ребенок, душенька, ну что тут смешного? Мой сон мог быть еще короче или его вообще могло не быть. Но теперь уж ваш черед дать ему истолкование, — добавила Доумхильдур.

— Бывает, что плохой сон ничего не значит, — заметила Бьёрг, мать Инги Стины, подливая гостям кофе. — Так часто случается.

— А по-моему, твой сон означает долгую жизнь, — сказала женщина с седыми волосами.

— Святой Петр еще не готов открыть тебе ворота, милая Доумхильдур, хоть ты и подъехала к нему так близко, — вставила полная круглолицая женщина и расплылась в улыбке.

Такое толкование всем пришлось по душе, и гости единодушно решили, что сон сулит имениннице долгую жизнь.

— Право, и не знаю. Я, конечно, не против пожить еще, если здоровье позволит, — ответила Доумхильдур. — Если будет на то господня воля, мы еще соберемся здесь через пять лет на моем столетнем юбилее.

— Надеюсь, так оно и будет, дорогая! — воскликнула круглолицая женщина и поднялась со своего места.

— Вам не кажется, что стало холодновато? — спросила хозяйка. — Может, немного подтопить?

— Нет, нет, нам совсем не холодно, — ответили гостьи. — Здесь очень тепло и уютно.

— Угощайтесь хорошенько, прошу вас, — взмолилась Доумхильдур. — Вы почти ничего не съели, вон сколько всего не тронуто. Налить вам еще по чашечке кофе?

— Что ты, дорогая, мы так сыты, что вот-вот лопнем, — отвечали гостьи в один голос. — Но трудно отказаться, когда так просят. Разве и в самом деле выпить еще? Только, пожалуйста, полчашечки, не больше.

Сигги и Инга Стина поспешно допили лимонад. Им не хотелось больше сидеть в комнате и слушать разговоры взрослых.

— Пойдем посмотрим, не проснулся ли Депиль, — шепнула Инга Стина, незаметно толкая приятеля в бок.

Сигги поблагодарил за угощение и вместе с хозяйской дочкой покинул гостиную.

Инга Стина не ошиблась — малыш Депиль и в самом деле проснулся.

«Ваф-ваф…» — послышалось из ящика, но так тихо, что едва было слышно.

— Малыш зовет свою маму, — проворковала Инга Стина, осторожно поднимая пушистый комочек и прижимая его к щеке. — Возьми подержи его. — Она протянула щенка Сигги.

Тот взял собаку на руки, а Инга Стина побежала к матери. Не прошло и минуты, как она вернулась, неся блюдечко с молоком.

— Смотри, как спокойно Депиль лежит у тебя! Ты, видно, умеешь обращаться с детьми, — удивилась она.

— Ну, не думаю, — тихо ответил Сигги, в его голосе слышалось смущение.

Несмотря на старания хозяйки, щенок выпил половину молока.

— Может, он на диете? — пошутил Сигги.

— Ему диета не нужна, он и так легкий и проворный, — сказала Инга Стина. — Ты только посмотри, как он носится за своим хвостом и прыгает!

— А малыш и в самом деле славный. Давай предложим ему побегать за шариком!

— Здорово! Это его любимая игра, — обрадовалась девочка.

Они нашли кусок бумаги, скатали его в шарик и привязали к нему веревочку. Депиль мигом бросился догонять бумажный шар. Он носился по комнате, то и дело кувыркался, высоко подпрыгивая. Ему и профессиональный акробат мог позавидовать. Глядя на его выкрутасы, друзья веселились от души — не меньше, чем сам щенок.

Но вскоре Инга Стина прекратила игру. Депиль может утомиться, заявила она, он ведь маленький и такой глупенький, что ей приходится за него думать. Дай ему волю, и он будет носиться за бумажным шариком до тех пор, пока не свалится от усталости.

— Где это ты слышала, чтобы котята или щенки умирали от усталости? — засмеялся Сигги.

— Молчи, ты ничего не понимаешь в детях, — ответила Инга Стина с невозмутимым видом. — Сейчас малышу надо отдохнуть и поспать, — продолжала она, укладывая щенка в ящик.

Сев рядом, она принялась убаюкивать щенка, мурлыча что-то себе под нос. Депиль, казалось, заснул. Но стоило ей подняться, как он тут же выскочил из ящика.

Девочка оказалась терпеливой и снова уложила щенка на место. Не спеть ли ему колыбельную песенку? И она тихонько запела:

Спи, мой Депиль, спи, малыш,
Ты один еще не спишь.
За окном темным-темно,
Дети спят давным-давно[2]

.

— Ты сама сочинила эту песенку? — спросил Сигги.

— Разве это песенка? Так, пришли в голову слова, когда я укачивала Депиля недавно.

— А ты попробуй поиграть на пианино и спой что-нибудь, может, он тогда заснет, — предложил Сигги. — Я посижу возле него.

Инге Стине это предложение пришлось по душе, и она села за пианино. Она долго играла и пела, а Сигги сидел рядом и слушал. Как, должно быть, приятно уметь так хорошо играть, думал он, совсем позабыв о щенке. Дело кончилось тем, что Депиль снова выскочил из ящика и выбежал на середину комнаты.

— Какой же ты непослушный! — воскликнула Инга Стина и закрыла крышку пианино.

— Ты, верно, думаешь, что щенкам положено спать беспробудно, — засмеялся Сигги.