Внизу наш дом

– Потерю скорости я бы представил в качестве дополнительного выигрыша, повышающего точность бомбометания. Тем более – это соответствует действительности и известно мне из собственного опыта.

– Вы воевали?

– Недолго, – не стану же я признаваться, что на самом деле – долго. – Под Браиловом чуть больше двух недель.

– Вы бомбардировщик?

– Нет, истребитель, но бомбить нам приходилось. Чтобы избежать поражения зенитным огнём, невольно стараешься поскорее проскочить опасную зону, но точность попадания в цель от этого падает.

– Право, даже и не знаю, что ответить. Как-то уж очень необычно выглядит то, что вы утверждаете.

– Самый простой способ проверить мою правоту – эксперимент. Проведите бомбометание с двух машин. Этой, – кивнул я в сторону стоящей рядом «сушки». – И с неё же, но после переделки.

– Переделки? Помилуйте! С чего это я буду вносить изменения в утверждённый образец?

– Образец можно будет и переутвердить в случае получения представительного результата. А если я ошибаюсь, вернём всё обратно.

– Хм. И где я, скажите на милость, возьму здесь М-62?

– Снимете с моего УТИ-16. Мне, как заинтересованной стороне, придётся принести эту жертву на алтарь истины.

– Да полно вам, – усмехнулся Сухой. – Вернём мы его вам сразу, как только закончим.

* * *

Бомбометание с утверждённого образца провели несколько заводских лётчиков с разными штурманами. Результаты мне никто не доложил – в какой-то мере это было правильно. То есть – протоколы оформили и заперли в сейфе. А потом принялись за переделку самолета.

Всё-таки хорошо на богато оснащённом заводе, где много опытных работников. Естественно, я нарядился в рабочий комбинезон и лично участвовал в перестановке двигателя. Дело в том, что оба мотора – и однорядный, и двухрядный – родные братья. У них многое совпадает. То есть головоломных задач нам не встретилось. С Су-2 под моим руководством сняли бак, втиснутый между двигателем и местом лётчика, а заодно и систему пожаротушения. Опять же мотор оказался заметно легче. К тому же капот от моего УТИ-16, имеющий более обтекаемую форму, дал выигрыш в лобовом сопротивлении. Освободившееся пространство и, как следствие, уход массы из передней части машины следовало чем-то скомпенсировать.

– Не переживайте так, Александр Трофимович, – Павел Осипович подошел ко мне, когда я напряженно продумывал изменения в развесовке. – До этого имела место некоторая избыточная массивность передней части, что не шло на пользу лётным качествам. Так что не беспокойтесь – не перевесит хвост. И вообще я хотел бы его ещё немного утяжелить.

Кто же знает особенности машины лучше её создателя! Не стал ни возражать, ни лезть со своими расчётами – как-то они у меня не очень получались – всё-таки Су-2 я знаю плохо.

С перестановкой двигателя мы справились относительно быстро. Потом машину опробовал в воздухе заводской испытатель – не так уж сильно она проиграла в скорости, потеряв около четверти мощности двигателя. Уменьшение веса самолёта и улучшенный капот-обтекатель заметно скомпенсировали снижение тяги. Да и скорость у бомбардировщика несколько меньше, чем у истребителя. Нет, не так уж сильно «загубили» мы лётные качества. Потом было новое бомбометание – опять те же заводские лётчики с теми же штурманами обрабатывали цели с той же высоты. Затем – тщательный подсчёт результатов с вычислением отклонений и сравнение с протоколами ранее проведённой проверки.

Статистика – вещь неумолимая. На меньшей скорости точность поражения цели заметно возросла. Это при том, что ни лётчики, ни штурманы о существе решаемой задачи предупреждены не были – каждый летел со скоростью, которую выбирал сам. Задана была только высота и калибр бомб – для всех одинаковый, которые сбрасывались за один заход – наиболее часто встречающаяся ситуация.

– Э-э… Александр Трофимович! Право неудобно об этом просить, но мне не хотелось бы возвращать вам ваш мотор. Дело в том, что у ряда товарищей возникли законные вопросы, ответы на которые можно дать, лишь продемонстрировав изменившуюся машину в сравнении с утверждённой. Утверждённую-то пригонят из Харькова, а вот заново заниматься… э-э… внесением изменений, мне бы не хотелось, – обратился ко мне Павел Осипович.

– Как же я от вас улечу без мотора? – развёл я руками.

– Может быть, вас устроит снятый с бомбардировщика? Мне показалось, что моторама УТИ-16 вполне ему подойдёт. Если убрать пулемёты.

Пулемёты мне было искренне жаль, но тут в тылу они не очень-то нужны. Скрепя сердце согласился. В Саратов я летел уже не на УТИ-16, а на спарке самого настоящего По-5. Того самого, что впитал в себя решения, в прошлой жизни заложенные Николаем Николаевичем в так и не ставший серийным И-185.

Глава 44. Сверхлёгкий штурмовик