Внучка берендеева. Третий лишний

Махонькая. Смуглявая да темноволосая. С носиком востреньким, с глазками ясными… ходит и что-то говорит, яростно, зло. Руками машет, что мельница ветряная.

— Это я его уговариваю… что на болота уйдем, что заживем по-новому, без страху… что…

Пересвята коснулась лужи.

— Согласился он. И на другое утро… Хозяин вод ничего не делает без платы… выбрали девку… сирот при селе много было… разбирали по домам, жили они… от как жилося, так и жили… обещали ее сестер замуж выдать в хорошие-то дома. Вот Ануська и согласилася… за ради общего блага.

…шла девка на болото.

Богато убрана.

Летник зеленый, видно, что с чужого плеча. Велик ей, широк, подарен, стало быть. На голове — венчик расшитый…

— …иные наши говорили, что пустое это дело — нарядами рядить, чего добру в болоте тонуть. Но Надежа сказал, что бесчестное это дело — невесту из дому в рванине пускать. Может обидеться Хозяин, решит еще, что дали ему худую девку.

Идет.

И болото к ней само тянется.

Вот ступила ножка на мхи. И девка обернулась и такое в ее глазах было, что… я не сдюжила.

— Помню этот взгляд. Он мне все сердце перевернул… — Старуха прикрыла картинку морщинистою рукой. — Я тогда только и крикнула, что, мол, доволи, что… а болото возьми и проглоти ее. Вот стояла, а вот и немашечки…

…лежат зеленые топи, ярки да нарядны, только клюква красными бубинами поверху рассыпалась, хотя ж на клюкву еще не время.

— Надежа с того дня хворать стал… и меня учить, потому как договор есть, пока залог его существует. И мне оный залог хранить надобно. — Старуха сгорбилась. — Село-то… было исполнено… на другое утро пролегла тропа. Да не тропа — цельная дорога…

…и вижу я, как по той дороге, широкой и гладкой, каковых во всем свете не бывает, люди идут. На себе тюки со скарбом тащут, иные — подводами… скотину гонят. Дети птицу да коз упертых волокут. Живности-то про договор не объяснишь, а болота оне сторожиться привычные.

Идет дорога.

Тянется.

В самые глубины, куда и рисковые охотники не заглядывали.

И вот уж притомились люди. Им-то мнилося, что раз — и все будет, а тут путь без конца. И зароптали, заоглядвались. Иные в слезы… иные в крик…

— …стали говорить, что запродался Надежа, сейчас как заведет их и бросит нечисти на поживу. Он-то мог бы охолонуть, напомнить, что все — едино их волею, да не стал… дошли…

…проклятый остров зеленел.

И не был он, верно, еще проклятым, а обыкновенным островом, какие случаются промеж болот. Крепкая земля, на которой вздымаются сосны огроменные до самого неба. Живицею сочатся стволы чешуйчатые их, будто в броню убранные. Ветви покачиваются.

Гудят.

По краюшку самому светлые березки выстроились, что девки, дорогих гостей встречающие…

…застучали топоры, завизжали пилы. Строили дома гуртами, спеша до морозов управиться. А бабы, обжившися, сварки чинили, разбирали, кто и где жить станет. Одной с краю неохота, другой в центре тесно… мужик с бородою окладистою знай похаживает.

Брюхо оглаживает.

И покрикивает, что на мужиков, что на баб… мол, не делиться им надо, а за скотиною глядеть, за детьми…

— Построились. Зажили… что сказать, неплохо зажили. Хозяин слово свое сдержал. И туточки недалече озера открылися. В них и рыба пришла всякая, что карась, что карп ленивый, что щука… зверь вновь же на болота заглядывал. Вот с хлебом тяжковато было… но и тут Надежа подсказал. Наносили земли на крыши, там и стали сеять. Много аль нет, но хватало. Мы-то хлебом небалованные были. Сперва.

Я глядела, как разрасталась деревенька.

Вот стал дом первый, на два поверха да с крышею, из досок деланной. Наличники резные, крылечко горбиком. Красота!

И староста на жен своим кнутом помахивает, но так, для порядку. Те-то хлопочут радостно, мол, наконец-то заживем по-людску… росли и иные хаты, поднимали к небесам толстенные стены, расправляли крылья крыш. И не было недостатку ни в дереве, ни в коре, ни в белом болотном мху.

Крепко было слово Хозяина.

…к Надеже тоже приходили с поклоном, мол, скажи, где, и поставим тебе, спасителю, хоромы, не хуже Старостиных. Только он отказался.

— Не захотел… такая цена уплачена… и одно, когда за других, а другое — самому с нее иметь. Он бы ушел, когда б мог… а не мог, то и… сам от яму копал. Сам бревна таскал, накатом клал. Наши-то дивились… не понимали… и боялись с того, что не понимают… нет, они и прежде-то опасались, но опасения — одно, а страх — иное. На прежнем-то месте Надежу не сторонились. И детей от него не прятали, ни в одну, самую дурную голову прийти не могло, что он их сглазит. А тут… вроде с уважением все, с поклонами, да только завидя сбегчи спешили. Вот и вышло, что мы вдвоем осталися.

…видела я и мужика давешнего угрюмого, как по болотам ходил, будто по ковру, как за ним девчонка смуглявая бегала… ну не бегала, на болотах не больно-то побегаешь.

Ходила, перевальвалася в чужих сапожищах, столь великих, что мало не выпрыгвала с них. Перевязаны сапоги оные ремешками кожаными. Перемотаны плечи платком пуховым — от лихоманки найпервейшее дело. Голова тряпицею замотана, чтоб не лезли в нее лосиные вши.

На спине у девчушки той корзина, едва ль за хозяйку не большая.