Внутри сосуда. История о скрытых возможностях мозга и чудесах нейропластичности

В палату вкатили тележку с огромными алюминиевыми кастрюлями, на которых было написано несмываемой краской «Н/О». «Неврология», – подумал Роман. В одной кастрюле было месиво из капусты, в другой – сосиски. Роману, как и всем остальным в палате, кто не мог дойти до столовой, раздали по тарелке и вилке, и они принялись за еду. Оказалось, это совсем непросто – справиться в его состоянии с таким обычным делом, как поесть. Роман взял вилку в левую руку. Чтобы он мог достать до тарелки, санитарка поставила ее ему на грудь. Роман не был особо привередлив в еде, но его посетило сомнение, стоит ли этот капустный комок, который она назвала солянкой, отправлять внутрь. Но голод все-таки пересилил легкий налет отвращения к виду еды. Он попробовал подцепить капусту, но она никак не захватывалась. Роман начал потихоньку выходить из себя, однако не оставил попыток. Наконец у него получилось доставить солянку в рот. На вкус она оказалась вполне съедобной. Через несколько минут он приноровился и подцеплять капусту, и насаживать сосиску.

Когда все было съедено, Роман поставил тарелку рядом с собой на кровати, чтобы она не упала, постарался сползти пониже и устроиться поудобнее. Только он принял комфортную позу, непреодолимая тяжесть навалилась на него: руки, ноги – все стало весить гораздо больше, веки сами собой закрывались. Его так потянуло спать, что бороться дальше с этим было бесполезно. Он закрыл глаза, и глубокий сон унес его подальше от сегодняшнего дня и страшной ночи.

* * *

Включенный медсестрой свет холодными иглами вернул Романа из сонного небытия обратно в реальность – к началу нового дня и борьбе, не давая ни малейшего шанса добровольно примириться с действительностью. Ни нога, ни рука по-прежнему не работали. Никаких подвижек. «А если так все и останется?» – страшная мысль вновь посетила Романа.

В семь утра начинался обход палат: кому-то нужно было сделать уколы, кому-то – принять таблетки, кому-то – измерить давление.

– Поворачиваемся! – весело прошептала медсестра, когда подошла к Роману. Вчерашняя пышная хохотушка перед сдачей смены «радовала» пациентов утренними инъекциями.

– Я стараюсь.

Он попытался перевернуться, но ничего не вышло, даже на бок не смог повернуться. Половина тела как бетонная плита.

– Так, ладно, мой хороший, давай я тебе подсоблю немножко.

Она ловко подсунула левую руку под грудь Романа и повернула его на бок, схватила с оставленного на тумбочке подноса шприц и молниеносно и совершенно безболезненно сделала укол.

Роману немножко полегчало. С одной стороны, этот холодный свет ламп, эти стены, запахи… в больнице особенно остро чувствуется одиночество. С другой – это обращение «мой хороший». И уже не так страшно. И вроде ты не один.

Сестра бойко собрала остатки ампул, использованные шприцы на металлический поднос и выскочила из палаты, предварительно выключив свет.

Очутившись в темноте, Роман снова стал думать, что будет дальше, как могла его жизнь так рассыпаться и как теперь ее собрать, как прекратить ныть и стать собой. Пока он размышлял, сон вновь сморил его, и мысли растворились, уступив место грезам.

* * *

– Подъем! Завтрак!

Крик санитарки из столовой разбудил Романа. Он повернул голову и уставился в коридор, где сновали медсестры, врачи. «Там жизнь, там люди могут ходить…»

В палату зашла санитарка, раздающая завтрак, и Роман ощутил запах какао. Такой же как в детстве. На вкус оно, правда, оказалось чудовищным, но зато было горячим. Он держал чашку, переданную ему санитаркой, левой рукой и смотрел на кашу. Каша была манная, с комками и куском масла посередине. Как и положено в столовых. Но живот так предательски сжимался внутри, что Роман решил: лучше съесть, чем оставаться голодным. Санитарка поставила тарелку ему на грудь, а чашку с остатками какао вернула на тумбочку. Орудовать левой рукой сегодня получалось уже более уверенно. Доев последнюю ложку, Роман ощутил внутри живота движение… «Только не это, – подумал он, – только не сейчас». Но против физиологии не попрешь: он хотел в туалет. И не пописать. Большей неловкости и более унизительного состояния он и представить себе не мог. Его переживания по поводу дурака начальника сейчас казались такой мелочью. Как сходить в туалет? Начинается новый день, впереди пересменка медсестер, соседи по палате уже проснулись и вяло собирались – кто на завтрак, кто умываться. Деваться некуда, хоть и хотелось десять тысяч раз провалиться сквозь землю. Роман позвал сестру с помощью кнопки вызова у изголовья. Через какое-то время в палату зашла высокая, темноволосая и совсем молодая девушка в зеленом хирургическом костюме и резиновых тапках.

– Что случилось? – холодно спросила она.

– Доброе утро. Мне нужно в туалет, – промямлил Роман, краснея. Его смущала молодость сестры и своя беспомощность.

– Так в чем проблема? Вот приемник. – Она подняла с пола мочеприемник и протянула Роману.

– Нет, мне нужно по-другому, – еще больше краснея, произнес он.

Сестра вскинула брови и с совершенно безучастным лицом ответила:

– Тогда это не ко мне.

Она развернулась и быстро вышла в коридор.