Во дни Пушкина. Том 1

– Да… Живи, не тужи, как говорится, помрешь – не убыток… – сказал он. – Толковали было, когда Наполиен приходил, что он волю мужикам даст, – не вышло дело, потом зашептались, что Миколай Павлыч мужиков ослобонит, – продолжал словоохотливый старик, – ну, а как видится, толков не жди и от его… А делать что ни то надобно… Угодья-то и у нас не хуже ваших, а народу ни вдыхнуть, ни выдыхнуть… Да… Вот думали мы думали, гадали мы гадали да и…

Дюжий спутник его осторожно кашлянул.

– Ничего, Семен, полно-ка!.. – сказал ему старик. – Чай, мы не на разбойное дело вышли… А старичок душевный – может, чего и присоветует. Да… Вот и порушили мужики ходоками нас послать, про Беловодия эту самую проведать. Сказывали нам умные люди, что лежит та Беловодия на восход солнца, за Амур-рекой, и что ежели пешкой, то ходу до нее будет года три. И живут там будто мужики на всей своей воле, а земли сколько хотца, – и пашни, и лесов, и покосов, и рек да озер рыбных, чего только душе твоей взглянется… И, главное, никаких там над мужиком мучителей нету…

Полковник давно уже знал эту веру народную, которую не могли в мужике убить ни рассуждения, ни даже опыт. И потому он молчал.

– И вот, милый человек, – продолжал уютный старичок, – и отправились мы с Семеном вроде как по плотницкой части. Семен-ат офеней раньше ходил, парень дошлый, вот я его и приспособил к обчему делу… А оброк вносить за нас, покеда мы ходим, мир взялся. А до дела дознаться надобно, потому дома-то так пришло, что ни б… ни п… – пустил он ядреное владимирское словечко. – А как ты, старичок, про Беловодию ту не слыхал часом чего?

Полковник посмотрел на Семена: если старичок, сразу было видно, верил в Беловодию накрепко, то в веселых глазах офени этой веры как будто совсем и не было: прожженный был парень. Поймав вопросительный взгляд полковника, он весело подмигнул ему.

– Уж офеня Хромов маху не даст… – проговорил он. – Так ли я баю? Семен Хромов дело свое тонко знает…

– Братец, да как же это так можно? – послышался вдруг с опушки леса старческий голос. – Уж мы искали вас, искали… Вы Бог знает что делаете!..

Пред полковником стоял братец в сопровождении двух белоголовых парнишек в лапотках. Бритое лицо его выражало досаду.

– Куда вы это пропали? – продолжал он взволнованно. – Нет, вы должны брать с собой кого-нибудь из ребят в провожатые, чтобы я не беспокоился. Мало ли что может случиться?.. Или из дворни кого-нибудь…

Рыжий офеня укоризненно посмотрел на своего доверчивого спутника. Тот тоже заметно смешался. Сняв шапки, оба они поклонились и хотели было уйти, но полковник остановил их.

– Погодите… Братец, у меня с собой денег нет, – сказал он брату, – а моим попутчикам пособить надо…

Старый масон, ни о чем не расспрашивая, расстегнулся, чтобы достать деньги, как вдруг от Владимира послышался грохот несущейся брички на железном ходу и захлебывающийся звон колокольчика. Все посторонились на опушку леса… Еще несколько мгновений, и, разбрасывая грязь во все стороны, тройка поравнялась с ними. В тележке мотался и подпрыгивал какой-то блудный, измученный человек с кандалами на руках и на ногах, а рядом сидел усатый, грозного вида фельдъегерь…

– Кто-нибудь из участников четырнадцатого… – тихо сказал по-французски масон брату.

И все испуганными глазами молча провожали быстро уносящийся в синюю даль возок… Полковник вздохнул тяжело.

– Тоже, должно быть, Беловодию искать поехал… – уныло сказал он.

Масон дал прохожим ассигнацию, те низко поклонились ему и, не надевая шапок, торопливо, с некоторым испугом, – зря проболтались!.. – пошли по широкой дороге вдаль.

Старики повернули к дому… Оба молчали. Притихли и ребята. И уже когда подошли они к старинной церковке, полковник вдруг остановился…

– Все великие мудрецы учили: ищи всего в себе, – проговорил он. – И наш народ умно говорит: не ищи в селе, а ищи в себе. А я вот, признаюсь вам, братец, никак по слабости духа принять этого не могу. А это? – кивнул он в сторону унесшейся брички.

– Масоны учат несколько иначе, братец, как вам известно… – отвечал старик. – Не все в себе, а начинай с себя… Сперва устрой свой внутренний мир, чтобы был в нем порядок, строй, чистота, а затем уже бери в руки молоток и строй храм всеобщего благополучия… Пойдемте, однако, братец: я боюсь, что вы ноги промочили…

Они, потупившись, зашагали дальше. В старых огненных рябинах на околице трещали жирные дрозды. Галки и вороны неустанно кружились вкруг синеньких главок церкви. Синие тучи валились на восток. Где-то неподалеку на звонком гумне весело забили уже цепы…